мне кажется, я улавливаю запах твоих духов. этот приторный слащавый запах. ради того, чтобы услышать его, пять лет назад я задерживала дыхание, когда ты проходил мимо. тогда ещё уверяла себя, что люблю не тебя, а твои духи.
воскресенье, 31 июля 2016 г.
уродливое детство.
я хорошо помню один отрывок из детства. он предстает в моем сознании так отчётливо, что год от года я ловлю его частицы, повисшие уж было в воздухе.
мое четырёхлетие. я впервые влюблена. недоумеваю по тому поводу, что окружающие это воспринимают в шутку.
у меня уродливые выпирающие отовсюду кости. я пытаюсь втиснуть вглубь ключицы - ничего не выходит.
острые скалы выпирающей вдоль промежности тазовой кости также не слушают моих призывов.
чересчур огромный, с крошечной горбинкой посередине нос.
глаза обрамляют вечные мешки цвета мокрого бетона.
устрашающий в своих размерах, до отвала набитый гнилыми зубами, рот.
руки, свисающие обтрепанными лоскутами мертвых тканей, доходят почти до пола.
огромная дыра при соединении между ног. я видела по экрану женщин, чьи ноги смыкаются воедино - у них нет ни малейших щелей между ними. круглосуточно смотрела на себя в зеркало - ничего не менялось. постоянно, недоумевая как можно быть столь уродливой наружности, мой взгляд впивался к взгляду смотрящего на меня отражения.
острые скалы выпирающей вдоль промежности тазовой кости также не слушают моих призывов.
чересчур огромный, с крошечной горбинкой посередине нос.
глаза обрамляют вечные мешки цвета мокрого бетона.
устрашающий в своих размерах, до отвала набитый гнилыми зубами, рот.
руки, свисающие обтрепанными лоскутами мертвых тканей, доходят почти до пола.
огромная дыра при соединении между ног. я видела по экрану женщин, чьи ноги смыкаются воедино - у них нет ни малейших щелей между ними. круглосуточно смотрела на себя в зеркало - ничего не менялось. постоянно, недоумевая как можно быть столь уродливой наружности, мой взгляд впивался к взгляду смотрящего на меня отражения.
я всерьёз думала, что в меня влюблен тридцати двухлетний мужчина, а я в него. для меня тогда не существовало сознания разницы возраста.
постоянно дарил мне фирменные детские игрушки, говорил что-то, из чего потоками нежности сочились ласки. у него была квартира в центре питера, состоящая из четырёх комнат. соединяя отрывки усвоенные мною посредством телевидения и его самого, в своих мечтах я уже жила с ним там. казалось, что моя жизнь от этого имеет фундаментальную основу, защиту - всё, о чём только следует мечтать.
постоянно дарил мне фирменные детские игрушки, говорил что-то, из чего потоками нежности сочились ласки. у него была квартира в центре питера, состоящая из четырёх комнат. соединяя отрывки усвоенные мною посредством телевидения и его самого, в своих мечтах я уже жила с ним там. казалось, что моя жизнь от этого имеет фундаментальную основу, защиту - всё, о чём только следует мечтать.
в один из знойных июньских дней, провалявшись весь вечер на пляже с родителями, дядей, тетей и двоюродным братом, безуспешно пытаясь собрать кувшинок, мы вошли в речные заросли - там лодка. поплыли, шурша веслами, на другой берег. почувствовала дикий страх. тот самый, который возникает из-за потери почвы по ногами. эффект усугубляется наличием щуки в отсеке для багажа. её толчки пульсацией раздавались в моем сердце и висках. по речной глади стал стелиться лёгкий вечерний туман.
оказавшись на другом берегу реки, стали размещать на покрывале томаты с ветчиной, московский бородинский хлеб, испещрённый кориандром. в это же время кирилл успел побывать в воде - кожа стала тусклой белой чертой. его челюсти всё никак не могли попасть одна на одну и зубы бились друг о друга, контрастировали с лавандовой чернотой губ. людская масса стала судорожно растирать его полотенцами, пихая в рот бутерброды. это было так божественно, мрачно, насыщенно страхом, что я молча, вперив вовсю глаза, смотрела, не смея шевельнуться, впитывая оттенки и воздух над ними.
затем было возвращение. потеряли в круговороте течения весло; остались посреди реки в полном одиночестве. отчаявшись, я лепетала про себя, звала на помощь бога.
счастье прибытия. обретение земли. дом дяди.
щука в смятении и безысходности пытается выжить в его раковине. потом следует соприкосновение усеянного агрессией ножа и рыбьей головы - гармония цвета бурой крови и синей раковины. мне хочется без следа поглотить увиденное...
перепетии моего мозга
1: может займешься изучением раскраивания ткани, если ты так уж хочешь быть модельером и скачала тридцать две книги?
2: идея супер! сейчас так и сделаю.
(прошло пол часа)
1: надо бы начать писать конспект.
2: сейчас найду какую-нибудь тетрадь... о, моя записная книжка!
(спустя мгновение)
2: о, нет! неееет! у меня появилось вдохновение на тот рассказ, который одной фразой фигурирует на моем айфоне уже три года!
(исписала шесть страниц)
1: бля. что это вообще было?
2: лучшее, что я написала!
2: лучшее, что я написала!
суббота, 30 июля 2016 г.
пять сплетенных нитей.
то была отсыревшая пора конца сентября две тысячи двенадцатого года. я ничего не помню.
это был самый невыносимый и мутный месяц в моей жизни. часто, приходя домой, от наплывающей истерики, окоченевших голодных пальцев, я тщетно пыталась повесить снятую одежду. захлёбываясь всхлипами, я молила о помощи посторонних. заходя на кухню, закуривала "собрание" не открывая окон, садясь в кресло возле. оставалось ждать, когда шумы в твоей голове будут эквивалентны иссиня-черной обертке сигареты.
вставая в шесть, мое утро начиналось с поглощения оливок и кофе. мне предстояло пройти путь до факультета. ноги не слушались. всякий раз, проходя по мосту на судмалиса, я считала шаги - шаги неосуществлённых падений. мои итальянские туфли угрожали мне всю дорогу.
ждать окончания двух занятий, чтобы выйти покурить. в коридоре уже ждет ослепительно улыбающийся А. все говорят, что мы вместе. он говорит, что я единственная в этом заведении, кто имеет вкус. я говорю в ответ что-то невнятное.
умоляю своё тело не смотреть вверх. если осмелюсь - меня мгновенно начнёт штырить.
снимает с прядей моих осветленных волос пепел, лаская их в потоке ветра, нежность в улыбке. затем, обнаружив пепел и на пуловере, с мягкой настойчивостью снимает и оттуда. сегодня будет ждать меня после занятий, чтобы увертками проводить до самого дома. через пару дней он будет умолять приехать ко мне в три часа ночи. отказав, я буду курить без остановки два дня подряд, слушать полную дискографию "айнштюрценде нойбаутен". через три дня я, находясь в толпе возле расписания, буду что-то шептать ему на ухо, смотреть в упор. А. будет взбешен и рад одновременно. через три месяца мы будем всю ночь гулять по городу, обсуждая постимпрессионизм и экспрессионизм. девушки станут завистливо пожирать глазами красоту А. он купит дрянной кофе. через несколько лет, когда я спрошу в баре, чувствовал ли он в то время что-либо, А. станет предлагать попробовать коктейль из своего бокала. я соглашусь.
перед нами, возле урны, стоит К., нервно покуривая, наблюдая за нами. он два месяца как знает о моем кашемировом черном пуловере, навевающем мысли о фильмах новой волны, абсолютно всё: как погрузить руки под него, массируя грудь, как задрать его таким образом, чтобы без помех можно было искусать в кровь мои соски. укусы чередовались с поцелуями, от которых немеет рот, язык, челюсть. ни у кого нет таких огромных ртов и чувствительных губ, языков как у нас - К. заглатывает мою голову, в то время как я заглатываю его. спорили в ночных сумерках, сидя на резиновых сапогах возле палатки, о том, какую музыку слушает иисус, на восходе и в ночи ласкали друг друга несколько часов подряд. носил на руках, впихивал в спальный мешок, обнимал до рассвета. через год мне приснится сон, что мы летим с К. по весеннему минску; беззаботные. через два года мне будет сниться, как он, утопая в зелени и ливне, ведет меня за руку, вновь парит, но таким образом, что ноги продолжают чавкать, погружаясь в траву - одни из моих лучших снов.
по правую сторону от меня очерчивается недоумевающее пытливое личико Л. я наблюдаю за ней боковым зрением уже месяц. бросается в глаза отблеск её бархатного пиджака цвета фуксии и яркой помады. только через два года она осмелится подойти ко мне - заявит, что я ив сен лоран. я скажу что-то о баухаузе-группе и баухаузе-школе, расшифрую связанные нити. через два года и два месяца она будет восхищённо щебетать нечто в клубе - я стану нащупывать под юбкой её трусики. замечу про себя, что она сегодня сияет весь вечер и ночь. через три года и два месяца я буду звонить Л., уточняя время ее приезда - пойму по голосу, что все решено. час будем сидеть на матрасе, впервые разговаривая друг с другом. поглаживая кисти рук, слушая очередную историю о ее брате, стану засасывать ее крошечный ротик в свой. она скажет, оторвавшись: "аа, смотри только не съешь меня!" затем будут ласки и ее снятая одежда, густое белое пятно, принадлежащее Л., на моих черных джинсах. настойчиво зазвенит звонок домофона, моего телефона, означающий завершение. стану провожать. она, обнимая и целуя, станет твердить, что нужна мне лишь для пополнения коллекции. что-то о том, что у меня восхитительные духи. я отвечу, что это кристиан лакруа. испугаем работника метро, уловившего наши поцелуи на входе. через три года два месяца и один день начнутся боязливые похождения в уборные с целью очередного поцелуя в засос, мои и ее съеденные помады, недоумевание одногруппницы случайно нас заставшей. через три года два месяца и восемь дней мы будем ходить в изморозь по дворам ул. богдановича. через три года два месяца и девять дней, по утру, утонув в дождевых каплях, она будет кричать в течении часа "зачем ты это сделала?!", бросит зонт на дорогу, перебежит на другой конец. я буду смеяться в ответ только лишь для того, чтобы не зарыдать вместе с ней.
немного поодаль, с левой стороны, смотрит в затылок тот, чей первый услышанный мною звук из его уст год назад стал сигналом о необратимости встречи. о таком обычно говорят "любовь с первого взгляда". это не была ей, но лишь любовью с первого звука. звуки речи сразу же стали образно и ненавязчиво объяснять то, что моя погибель уже наступила. взгляд, полностью выворачивающий моё тело наизнанку, сквозь него, в душу. возле век - иссохшие русла рек. веки вдоль и поперек облизанные, зацелованные мною через два года и два месяца. ничто не могло и не может быть более сумасшедшим и сокровенным, чем любовь к И. год назад я спросила, женится ли он на мне. он спросил: "сейчас?" "нет. сейчас еще рано. лет так через пять" - я отвечала. мои слова оказались пророчеством. через месяц И. придёт домой, будет лежать на полу, содрогаясь в рыданиях, произнося моё имя на выдохе. через два года и один месяц я буду говорить в ответ на его пышущие любовью прикосновения: "просто трахни меня, вот и всё!" через три года и десять месяцев на вокзале в пять утра будет тысячу раз изранено сердце от навалившегося знания того, что И. больше не любит.
мои виски набухли, А. всё еще продолжает произносить слова без смысла. смотрю вверх - тьма обволакивает, волоча с собой мысль, которую я хочу подавить. мысль о том, кому я вот уже два месяца пишу "я люблю тебя". через два дня из-за него я откажу А. приехать, попытаться разъяснить положение вещей. я обезумела тогда, вот и всё. не надеясь на взаимность, два года изнывала от безответной любви, не смогла понять, что вот уже как год люблю истинной любовью И. мне и в голову тогда не пришла мысль, что А.П. лишь дымка, которой я дурманю саму себя, пытаясь тем самым оградиться от правды, которая лежит на поверхности.
ноги подкашиваются, А. берет меня под руку на повороте к выходу. погружаюсь в спертый воздух помещения.
В проработанном варианте Сатурн в Тельце - это человек, который стоит перед горой кирпичей и недостроенным небоскребом, в течение жизни он его обязательно достроит: Сатурн даст ему необходимую дисциплину, выдержку, мрачноватый энтузиазм.
Семерки Тельца эмоциональны, любимое занятие — проблемы духа и философии. Опекать кого-нибудь любят больше своей самодостаточности. Очень в них развита склонность к честному накопительству.
Сила убеждения способствует стремлению господствовать, которое включает в себя черты страха и жестокости. Чувства превращаются по своей интенсивности в разрушительную силу, нейтрализующую естественную привлекательность личности. Чувствительность преображается в бессмысленное и нерациональное самоугодничество, развивающее лень и мотовство.
«Все Семерки Тельца проявляют мощь, равную Короне, которая желает (иметь) под собой соответствующую голову».
Семерки Тельца эмоциональны, любимое занятие — проблемы духа и философии. Опекать кого-нибудь любят больше своей самодостаточности. Очень в них развита склонность к честному накопительству.
Сила убеждения способствует стремлению господствовать, которое включает в себя черты страха и жестокости. Чувства превращаются по своей интенсивности в разрушительную силу, нейтрализующую естественную привлекательность личности. Чувствительность преображается в бессмысленное и нерациональное самоугодничество, развивающее лень и мотовство.
«Все Семерки Тельца проявляют мощь, равную Короне, которая желает (иметь) под собой соответствующую голову».
пятница, 29 июля 2016 г.
ненавижу.
почему моя маман дразнит меня, называя "мнимым миазмом"? почему она думает, что раз уж прочитала мой блог, то должна меня постоянно поддразнивать?
четверг, 28 июля 2016 г.
Я однажды видела водку, полный стакан чистой водки, стоявший во льду и высвеченный голубым светом, и водка показалась мне прозрачной и чистой, как вода, поэтому я и подумала сейчас, будто чистая водка — это именно то, что мне нужно. Я мечтала как-нибудь однажды наугад заказать напиток и внезапно обнаружить, что он замечателен на вкус.
Мне начало казаться, что в водке я наконец-то обрела свой напиток. У нее вообще не было никакого вкуса, но она проникала мне в живот, как шпага — в живот шпагоглотателю, и заставляла меня чувствовать себя могущественной и богоподобной.
Ничто так не сближает, как совместная рвота.
Вернувшись в колледж, я начала расспрашивать старшекурсниц о том, как бы они отнеслись к известию о том, что парень, с которым ты встречаешься, тридцать раз подряд переспал с какой-то грязной официанткой, причем в разгар романа с тобою. Но старшекурсницы отвечали, что все парни таковы и что их нельзя ни в чем обвинить, пока вы не будете обручены или, как минимум, помолвлены.
Собственно говоря, вовсе не мысль о том, что Бадди с кем-то там переспал, беспокоила меня так сильно. Я ведь читала в книгах о всяких историях, когда кто-то с кем-то спит, и окажись на месте Бадди любой другой парень, я просто расспросила бы его о наиболее интересующих меня деталях, и, возможно, сама переспала бы с кем-нибудь исключительно для того, чтобы сравнять счет, — и сразу бы обо всем позабыла.
Но меня просто бесило то, что Бадди изображал, будто я такая сексуальная, а он такой скромник, — а сам в это время спал с потаскушкой-официанткой. Да он просто смеялся мне в лицо!
Менее всего на свете мне хотелось бы испытывать бесконечную безопасность или быть тетивой, с которой спускают какую бы то ни было стрелу. Мне хотелось смены ощущений и треволнений, мне хотелось стрелять и лететь по всем направлениям самой, <...>.
Нигде поблизости не было мусорного ведра или корзины, поэтому я смяла цветы и бросила их в раковину. Раковина была на ощупь холодна, как могила. Я улыбнулась. Так, должно быть, здесь кладут тела усопших в больничный морг. И движение моих рук, пусть и едва заметное, невольно повторило куда более размашистые жесты докторов и медсестер.
«— Не понимаю, что женщины находят в других женщинах, — сказала я доктору Нолан в тот же день. — Что ищет женщина в женщине такого, чего она не может найти в мужчине?
Доктор Нолан ответила не сразу.
— Нежность, — произнесла она наконец.
И это заставило меня замолчать.
— Ты мне нравишься, — заявила Джоан. — Ты нравишься мне куда сильней, чем Бадди Уиллард.
И когда она с дурацкой улыбкой растянулась у меня на постели, я вспомнила об одном скандале, разразившемся в общежитии нашего колледжа. Одна толстая, с огромными грудями старшекурсница, всегда ведшая себя тихо и по-домашнему, как какая-нибудь бабуся, и отличавшаяся необычайным религиозным рвением, и высокая дерзкая девчонка из новеньких, о которой шла молва, будто она чересчур увлекалась свиданками вслепую и всячески изощрялась на них, — вот эти две девицы вдруг начали проводить вдвоем слишком много времени. Их вечно видели вместе, и как-то раз в комнате у толстухи застукали. Сплетня облетела все общежитие.
— Но чем же они занимались? — спросила я, услышав эту сплетню. Стоило мне задуматься над тем, чем могут заниматься друг с другом двое мужчин или две женщины, и воображение мне отказывало.
— Ах, — воскликнула сплетница, — Милли сидела в кресле, а Теодора лежала на кровати, и Милли гладила ее по волосам.
Я почувствовала себя разочарованной. Я надеялась, что мне раскроют механизм изощренного порока. Я решила, что женская любовь в том и заключается, чтобы гладить друг друга.
— Под стеклянным колпаком, Сильвия Плат
теперь я знаю, что лина данэм отождествляет в своем сериале сильвию плат. очень мило проводить такие параллели только теперь, т.к. когда я бралась за сериал и "под стеклянным колпаком" с большой разницей во времени, то не ощущала это, практически зеркальное, сходство. то же я постоянно наблюдаю, когда перечитываю художественные книги - в каждой из них есть по несколько ссылок на утопические идеи веймарской республики. в связи с этим, я уже не первый год (возможно, во мне всегда ютилась эта идея) убеждена в том, что всё является универсумом всего. осознание последнего пьянит, и, значит, не может быть ложью.
мне снятся сны.
за эти шесть дней у меня исчезла огромная морщина на лбу. эта складка кожи проходила по всей его длине с тех самых пор, что я вышла замуж. я думала, что ничего уже не будет - через пару лет всю мою голову покроют пепельные седые волосы, а лицо будет схоже с кристаллической друзой. меня вовсе перестанет интересовать мой внешний вид, который и так мало меня беспокоил (точнее, я не позволяла себе даже фантазировать на этот счет) последние месяцы.
в конце концов, мне постоянно снились отлично сшитые костюмы, которые я сама и создавала, лиза с алой помадой. мне было так уютно в той нефритовой тьме, не хотелось уходить. на следующий день она писала мне. писала о том, что ей приснилась я. другой разновидностью моих снов были те, чей характер откровенно носил лесбийский характер. часто из-за этого я просыпалась утром от чувства, что мои пальцы непроизвольно стимулируют клитор.
среда, 27 июля 2016 г.
очнуться.
будто бы мне развязали глаза и я увидела, что нахожусь в состоянии полёта. всё началось с вечера пятницы. я чувствую себя на все сто. мои комплексы исчезли, стало вовсе наплевать на тех, кто меня окружает/окружал - свобода, с которой я знаю что делать. я по мановению ока вспомнила о чем мечтала всю жизнь /о том, о чем не смела мечтать все эти полтора года/. я буду творить себя, склеивать оставшиеся ещё части и идти по головам. я забыла уже, что это такое, но я вспомню, обязательно. у меня даже кружится голова от воздуха, который, как мне сейчас кажется, тоже источает откровение, возможность той жизни, в которой я пребываю теперь. я постоянно заливаюсь теперь смехом, который приходит из неоткуда, захлестывая волнами источающего счастья. прыгаю от удовольствия, пританцовываю и напеваю несуществующие песни. уже и не мечтала, что буду испытывать это чувство. всё искрится во мне. я в себе. в себе. в себе.
вторник, 26 июля 2016 г.
нежность. постоянно возвращаюсь к этим строкам. они всплывают в моей памяти уже который год. мой разум парит.
...В снегу прядут нить, в снегу ткут, в снежной воде промывают, на снегу отбеливают... Все в снегу - от первого волоконца пряжи до готовой сотканной ткани. И древние в книгах своих писали: "Есть креп, ибо есть снег. Снег следует называть отцом крепа".
Деревенские женщины этой снежной стороны долгими зимними вечерами
совершенствовали свое ремесло, выделывая креп. Симамура любил эту ткань. Рылся в лавке торговок старой одеждой, покупал старинный креп на летнее кимоно. Он до того ему нравился, что, используя свои связи с торговцами старинными театральными костюмами "Но" еще с тех времен, когда он увлекался национальными танцами, он всегда просил оставлять для него креп, если материя попадется добротная, высокого качества. Он и нижнее кимоно шил себе из льняного крепа.
Говорят, в старину после первых оттепелей, когда начиналось таяние снега и с окон снимали бамбуковые шторы, защищавшие от него жилища, устраивали первую ярмарку крепа. Были даже специальные гостиницы для оптовых торговцев мануфактурой, приезжавших в эти края из трех далеких столиц - Киото, Осака и Токио. На ярмарку съезжалось население всех окрестных деревень, где девушки-мастерицы всю осень и зиму просиживали за тканьем,
готовя товар для такой ярмарки. Говорят, торговля и веселье шли вовсю, кругом пестрели балаганчики, стояли лотки и прилавки. К ткани пришивали бумажные ленточки с именем ткачихи и названием деревни, откуда она родом. Тут же, на ярмарке, определяли сорт - первый или второй. Тут же и невест выбирали. Обычно самый лучший креп получался у молодых женщин в возрасти от пятнадцати до двадцати пяти лет. С годами, видно, ткать становилось труднее и ткань не достигала такого совершенства. Девушки, наверно, старались изо всех сил, оттачивая свое мастерство и стремясь попасть в число первых мастериц, которых даже в этих местах можно было пересчитать по пальцам. Прясть начинали в октябре, по старому лунному календарю, отделку заканчивали примерно в середине февраля следующего года. Девушки занимались этим в снежном затворничестве, всю душу вкладывая в свой труд, все время отдавая ему, тем более что в зимнюю пору тут ничем другим и нельзя было заниматься.
Возможно, среди летних кимоно Симамуры были и такие, на которые пошел креп, вытканный в конце эпохи Эдо или в начале правления Мэйдзи. Свои кимоно Симамура тоже отбеливал в снегу. Правда, хлопотно было ежегодно отправлять их на отбелку туда, где некогда выткали материю, но Симамура вспоминал усердие девушек, работавших в старину в своем снежном затворничестве, и ему казалось, что, отправляя в эти края свои кимоно, принадлежавшие некогда неизвестно кому, он тем самым отдает дань уважения редкой ткани. При одной мысли о том, как разостланное на снегу кимоно впитывает в себя алые краски утренней и вечерней зари, как льняная ткань, очищаясь от летнего пота, становится снежно-белой, ему казалось, что он сам тоже "отбеливается", очищается. Конечно, он не видел, как отбеливают его вещи, - этим занимались токийские торговцы, и ему не дано было знать, применяют ли они старинный метод или действуют как-либо иначе.
Профессия отбельщика существовала издавна. Сами ткачихи редко этим занимались, отдавали ткань или пряжу на отбеливание отбельщику. Белый креп отбеливают уже в ткани, а цветной - еще в пряже, натягивая ее на специальные рамы. Отбеливают примерно с конца января и до середины февраля. Как правило, для отбелки используют покрытые глубоким снегом поля и огороды.
И ткань, и пряжу сначала замачивают в щелочной воде на целую ночь, утром несколько раз прополаскивают, отжимают и потом расстилают на снегу.
И так несколько дней подряд. В старину писали, что картину, когда на окончательно отбеленный креп падают первые лучи солнца, сравнить ни с чем нельзя и что очень хотелось бы эту красоту показать жителям южных провинций. В снежной стране конец отбелки раньше считался праздником начала весны.
- Снежная страна, Ясунари Кавабата
понедельник, 25 июля 2016 г.
любовь? любовь.
07.01. 15 занимались любовью всю ночь.мне писал мой анонимный поклонник. ждал, когда я отвечу. признавался в любви.
08. 01. сдали красулина и писарева. ты спал весь день на моем диване в бежевой рубашке. проснулся в восемь вечера. занимались любовью на фоне "луны" бертолуччи. я была сверху.
08. 01. сдали красулина и писарева. ты спал весь день на моем диване в бежевой рубашке. проснулся в восемь вечера. занимались любовью на фоне "луны" бертолуччи. я была сверху.
заметки в моем дневнике 2О14 года
мишель фуко: молчание имеет многочисленные причины и значения. восхищение молчанием связано с принуждением к говорению. молчание было вычеркнуто из нашей культуры / специфическая форма переживания взаимоотношений с другими.
изнасилование родителями сексуальной активности своих детей = вмешательство в вопрос о детской мастурбации.
воскресенье, 24 июля 2016 г.
27.08.2010. 5:35 a.m.
тогда я думала, что настало время, которое я никогда не забуду. никогда никого больше не полюблю столь трепетно и асексуально. мне просто хотелось говорить, говорить до бесконечности, видеть сны про кроликов и закаты.
мы идем взявшись за руки. ты маленький шестилетний мальчик, который молча ведет меня в рай сквозь просвечивающиеся на солнце уши кроликов. в конце концов, ты обнял меня. мой рот растёкся в твоем, мой разум истлел и был не нужен.
я ошибалась. я не любила тебя, но лишь сон. проснулась и утонула в крымском зное. всё мое тело было покрыто волдырями от ожогов, хотелось сорвать его, умереть сейчас же. это было мгновение абсолютного счастья, когда уже незачем жить. я понимала это в то утро.
ничего не сделала.
суббота, 23 июля 2016 г.
Ободрившись тем, что их не существует, розенкрейцеры распространяются повсюду.
– Как Бог.
– О, какая чудная идея. Посмотрим: Матфей, Лука, Марк и Иоанн – компания бездельников, собравшихся на тусовку. Они устраивают соревнование, выдумывают главного героя, коротенько проговаривают сюжет – и вперед. Остальное зависит от способностей каждого. Потом четыре варианта разбираются на семинаре. Матфей довольно реалистичен, но пережимает линию мессианства. Марк – неплохо, но нестройно, Лука пишет лучше всех, невозможно не признать этого, у Иоанна перекос в философскую сторону… В общем, к семинару присоединяются и другие, берут почитать курсовые работы. Когда ребята понимают, к чему все это привело, уже слишком поздно. Павел уже съездил в Дамаск, Плиний начал свое расследование по поручению обеспокоенного императора, легион сочинителей апокрифов делают вид, что они тоже достаточно много знают… читатель-апокриф, мой брат и мой двойник… Петр слишком много берет себе в голову и серьезно относится к себе, Иоанн угрожает, что расскажет все, как было на самом деле, Петр и Павел подстраивают его арест, Иоанна заковывают в цепи на острове Патмос, и у бедняжки начинаются галлюцинации, кузнечик садится на спинку кровати, уберите саранчу, заглушите эти трубы, откуда столько крови… Его начинают честить: пьянчуга, склеротик… Что, если на самом деле все было именно так?
– Все было именно так.
– С этой точки зрения…
– И сама идея «точки» ошибочна. Точки начали расставляться наукой после Парменида, чтобы описывать, откуда и куда что-то движется. Но не движется ничто. А точка есть только одна: это точка, из которой порождаются в один и тот же миг все остальные точки. В своей наивности оккультисты прошедшего века, да и нынешнего тоже, доказывают истинность истины методами научной неправды. Рассуждать следует не по логике своего времени, а по логике Предания. Каждый храм й символом другого храма.
В этом отношении не существует разницы между одержимостью кавалос и экстазом святой Терезы Авильской или святого Хуана де ла Крус. Мистицизм – выродившаяся форма контакта с божеством. Инициация – результат долгого восхождения разума и сердца. Мистицизм демократичен, если не демагогичен. Инициация аристократична.
– Умственна и бесплотна?
– В определенном смысле.
Обстановка действовала на всех, полагаю, так же, как и на меня, то есть «заводила» до тошноты. Со мной уже случались подобные вещи на школах самбы в Рио. Мною было изведано психагогическое действие музыки и шума, то же, которому подвергаются наши бесноватые по пятницам и субботам в переполненных дискотеках. Немка плясала с выкаченными глазами, молила о забвении каждым членом своего истерического тела. Постепенно одна за другой прочие дочери святого впадали в экстаз, закидывали голову, плыли в невидимых струях, в море беспамятства. А одна она с напряжением, почти с плачем, измученная, как тот, кто в отчаянии не может достичь оргазма, и бьется, и задыхается, но не в силах выплеснуть гуморы, жаждавшая отрешиться от самообладания, она терзалась в его тисках. Самообладание не отлетало от нее ни на минуту, от бедной Брунгильды, наследницы хорошо темперированного клавира.
– А ты оглянись, – отвечал Диоталлеви. – Все эманирует от Господа, в сокращениях «цимпум». Наша проблема – это осуществить «тиккун», то есть возвращение, реинтеграцию Адама Кадмона. Тогда мы сможем перестроить все в соразмерную структуру «партсуфим». В структуру лиц, то есть форм, которые займут место сефирот. Восхождение души подобно шелковому шнуру для приверженного умысла. Оно помогает найти на ощупь и в потемках дорогу к свету. Так в каждый момент мир, сочетая между собой буквы Торы, тщится отыскать естественную форму, которая вывела бы его из чудовищной беспорядочности.
Но может быть употреблен для этого дела только женский таз, без полых и пористых, пустотных членов, втиснутых между чреслами и машиной, никаких эрегируемых тканей, одни только кожа, нервы, кости, обтянутые парочкой тесных джинсов, и сублимированный фурор эротикус, сводящая с ума фригидность, безразличная готовность ответа на чувствительность партнера и воля к распалению его желания без растраты, без собственного перерасхода; амазонка доводит до беспамятства флиппер и заранее смакует наслаждение той минуты, когда она его бросит.
Он закурил и притворился, что притворяется взволнованным – чтобы отвлечь внимание от искреннего волнения.
Ты умудрен. Но высшая мудрость, в это мгновение, состоит в том, чтобы знать, что ты узнал все на свете слишком поздно. Все становится понятно тогда, когда нечего понимать.
Может быть, он как раз сейчас переживает свой Случай. Он нашел мячик, муравья, травинку. И увидел в том, что нашел, бездну, а в бездне рай. Он тоже узнает это слишком поздно. Это хорошо, это правильно. Пусть он проживает вот так, один, день своей жизни.
— Маятник Фуко, У. Эко
пятница, 22 июля 2016 г.
15.05.2014
я буду читать тебе "лиличку" маяковского, не осмеливаясь поднять глаза, а ты будешь склонять свою голову на мои колени, боязливо на них ложась.
четверг, 21 июля 2016 г.
ничего не вижу на левый глаз.
меня заговаривают второй день подряд. думали, что у меня снова пуповая грыжа, как в детстве (мне был один год и нужно было делать операцию, но все окончилось тем, что меня вылечила эта бабка-шептуха) . в итоге, она сказала, что я надорвалась и на мне с ног до головы наложена порча (уже не первый год), целью которой является высасывание из меня энергии и лишение сна. плюс ко всему, меня славно так прокляли (проклинали причем несколько человек).
у нее грядки похожи на монументальную архитектуру. их пластовая форма всегда меня очаровывала, а вечно накрахмаленные занавески и струящийся запах чистоты комнат ещё больше опьяняли мой разум.
вторник, 19 июля 2016 г.
все мои руки в царапинах
"Я увидел царапину у нее на бедре и спросил, откуда у нее эта царапина. "Собирала крыжовник", - она сказала."
пятница, 15 июля 2016 г.
четверг, 14 июля 2016 г.
знаете, что бесит меня больше всего в этом мире?
когда кто-то советует фильмы, которые они посмотрели по моему совету. я же тебе доверяю, блять, саму себя, а ты смотришь и советуешь "полное затмение" и "короля смерти" кому-то другому. еще с начала 11-го класса я могу зарыдать по этой причине.
Поскольку я, как и все, примыкал на демонстрациях к тем колоннам, где были симпатичные девушки, я по себе знал, что политическая деятельность может быть родом секса, а секс может быть страстью. Мне же хотелось до страсти себя не доводить и ограничиваться любопытством. Хотя в то же время, занимаясь храмовниками-тамплиерами и многообразными половыми извращениями, которые им приписывали, я попал на цитату из Карпократа насчет того, что, дабы освободиться от тирании ангелов, захвативших наш космос, необходимо предаваться непотребствам. Это освобождает человека от долговых обязательств перед универсумом и собственным телом. Карпократ считал, что лишь таким путем душа способна отмежеваться от страстей и обрести первоначальную чистоту. Когда мы вырабатывали План, я обнаружил, что многие запойные заговорщики, чтобы добыть озарение, следуют этому рецепту. Однако Алистер Кроули, которого полагается считать самым извращенным человеком всех времен и всех народов и который для этого творил все возможное и невозможное с верующими обоих полов, имел, по свидетельству биографов, только очень некрасивых женщин (думаю, что и мужчины, судя по тому, что они писали, были не лучше), и у меня есть сильное подозрение, что он ни разу не занимался любовью по полной программе.
Вопрос в пропорции между тягой к власти и половым бессилием. Маркс симпатичен мне: чувствуется, что он и его Женни занимались любовью с энтузиазмом. Это ощущается по умиротворенности его стиля и по неизменному юмору. В то же время, как я заметил однажды в коридоре университета, если спать с Надеждой Константиновной Крупской, человек потом обязательно напишет что-то жуткое, типа «Материализма и эмпириокритицизма». Мне пригрозили железным прутом и заклеймили фашистом. Меня клеймил длинный парень с татарскими усами. Я его прекрасно помню. Сейчас он гладко брит, живет в коммуне, они зарабатывают плетением корзин.
– Имбецил – это Жоашен Мюрат, выплясывающий на кровном жеребце перед офицерским строем. Вдруг он видит одного, в орденах, с Мартиники. «Вы негр?» – обращается к нему Мюрат. «Так точно, высокопревосходительство!» На что Мюрат: «Молодцом! Продолжайте, продолжайте!» Знаете эту байку? Прошу извинить, но сегодня я отмечаю исторический поворот судьбы. Я бросил пить. Еще по одной? Не реагируйте, а то мне сделается очень стыдно.
– Она еще и рукописи теряет?
– Все теряют. Во всех издательствах теряют рукописи. Я думаю, это основное, что с ними делают в издательствах. Поэтому нужен козел отпущения. Я огорчен только тем, что она теряет не те.
– Пока что четыре, но они могут объять все неинтеллигибельное. Факультет какопрагмософии проводит подготовительные курсы, воспитывая в учащихся наклонность и тягу к ненужностям. Крупные научные силы сосредоточены на несусветном факультете, большая их часть – на кафедре невозможностей. Примеры: вот как раз цыганская урбанистика или коневодство у ацтеков. Сущность наук, как правило, состоит в выявлении глубинных оснований их ненужности, а для программы несусветного факультета – невозможности. Чтобы дать вам несколько примеров. Морфематика Морзе. История хлебопашества в Антарктиде. Живопись острова Пасхи. Современная шумерская литература. Самоуправление в специнтернатах. Ассиро-вавилонская филателия. Колесо в технологиях доколумбовых цивилизаций. Иконология изданий Брайля. Фонетика немого кино.
– Как насчет социологии Сахары?
– Ничего, – сказал Бельбо.
– Очень даже ничего, – веско повторил Диоталлеви. – Вас надо бы привлечь. Юноша уловил, правда, Якопо?
– Да, я сразу сказал, что он улавливающий. Вчера он доказывал ерунду очень изящно. Но продолжим, учитывая, что тема вас увлекла. Что мы там относили к кафедре оксюмористики, а то я куда-то задевал листок?
Диоталлеви вытащил листок из кармана и приятно посмотрел на меня.
– Под оксюмористикой, как и следует из названия, понимаются обоюдопротиворечивые предметы. Вот почему, с моей точки зрения, цыганской урбанистике самое место здесь…
– Нет, – тут же возразил Бельбо. – Только если урбанистика кочевых племен. Надо различать. Несусветность предполагает эмпирическую невозможность, а оксюмористика – терминологическую.
<...>
– Как только о вашем проекте станет известно, к вам повалит народ и захочет публиковаться по этим темам.
– Я тебе говорил, что мальчик вострый, слышишь, Якопо, – произнес Диоталлеви. – Именно в этом и состоит наша главная проблема. Против собственного желания, нам удалось создать идеальную модель реальной науки. Мы доказали необходимость возможного. Лучше нам не обнародовать проект. Я должен идти.
— Маятник Фуко, У. Эко
среда, 13 июля 2016 г.
Труба. Должны были приехать дядя и тетя из ***. У них детей не было, я был любимый племянник. Они узнали, что я оплакиваю эту призрачную трубу, и сказали, что берутся все уладить. Что завтра мы пойдем в торговые ряды, где есть целый прилавок игрушек, и я выберу самую лучшую трубу. Ночь я не спал, все утро следующего дня трясся. Наконец мы пошли в торговые ряды. Там были трубы как минимум трех конфигураций. Латунная штамповка. Но мне они казались кипящей медию земли обетованной. Там был походный горн, тромбон с раздвижной кулисой и некая псевдотруба, потому что у нее был раструб и она была золотая, но с клавишами от саксофона. Я не знал, какую выбрать. Замялся – в этом была, видимо, моя ошибка. Мне нравились все три, а им могло показаться, что ни одна не нравится. Тем временем, скорее всего, дядя и тетя посмотрели на ценники. Дядя с тетей были не жадные, однако, вероятно, они увидели, что есть вещь и подешевле – кларнет из бакелита, черный, с серебряными клапанами. «Может быть, тебе это хочется?» – спросили они, указывая на кларнет. Я попробовал кларнет. Он блеял как положено кларнету. Я попытался внушить себе, что кларнет – это то, что надо, а в это время мой мозг работал на высоких скоростях и приходил к выводу, что дядя и тетя уламывают меня на кларнет, потому что он дешевле. Труба же, как я начинал думать, стоила целое состояние, и я не мог требовать от дяди и тети такой жертвы. Меня всегда учили, что когда тебе предлагают что-то хорошее, надо сразу ответить «спасибо, нет». И даже не один раз, не тянуть руку сразу вслед за «нет», а дождаться, чтобы даритель настоял, сказал: пожалуйста, возьми, доставь мне удовольствие. Только после этого благовоспитанный ребенок сдается. Поэтому я сказал, что, наверно, мне не так уж и хочется трубу. Что, наверно, кларнет тоже хорош, если им так кажется. И снизу заглянул им в лица, надеясь, что они переспросят. Они не переспросили. Царствие им небесное. Они были просто счастливы, что могут подарить мне кларнет, раз уж, сказали они, именно о кларнете я так мечтал. Пути обратно не было. Мне купили кларнет.
— Маятник Фуко, У. Эко
вторник, 12 июля 2016 г.
иррациональная земфира всю ночь в моей голове
ее звали мечтой. так он хотел. он хотел убежать... [блеф, блеф] не сумел.
воскресенье, 10 июля 2016 г.
из разговора с ильей.
а: я до сих пор путаю слова "медведь" и "пиво". поэтому мне казалось на протяжении нескольких лет, что в песне моторамы поётся: "твой отец был пивом. ра ра ра ра ра ра ра ра ра ра".
и: я уж подумал, что речь идёт о русских словах: приходишь ты в лес и офигеваешь от огромного двухметрового пива.
и: я уж подумал, что речь идёт о русских словах: приходишь ты в лес и офигеваешь от огромного двухметрового пива.
искрящаяся промежность доярки
она давит на педали велосипеда синими резиновыми сапогами, обгоняя меня. оглянулась мне вслед - в глазах спившиеся поколения ее предков. я знаю давно, что такие глаза необыкновенно притягивают. пустые и испуганные, муть в глазных яблоках. она простирается до мозга, следующих поколений.
уже не жмет, но лишь ноги свободно колышутся на твердой поверхности рычагов. она предвкушает нечто неведомое мне. замедляет ход и плавно въезжает в кювет. ещё до этого свершения я понимаю что к чему - острое, но трепетное чувство в области промежности. сердце учащает свой ход. ее муж наверняка не ублажает её. а если же напротив, то почему не испытывать это чувство всякий раз по пути домой? далее следует параллельно строчке однотипных деревянных домов, построенных для современных лодырей-крестьян. они носят мешки-свитеры черно-белого цвета с абстрактным узором. в первое же мгновение после покупки узор становится сальным и серым, почти черным.
к своему удивлению, я испытываю волнение, надеюсь,что ее дом окажется последним в ряду, т.к. он, на протяжении всех моих пробежек до этой деревушки, казался мне наиболее благоустроенным. мои мольбы были услышаны - эта женщина живет именно там...
суббота, 9 июля 2016 г.
маятник фуко
стоит мне проснуться и подумать о том, что я боюсь читать у.эко ночью, и что сам у.эко боится читать самого себя ночью, как я уже не могу уснуть. и дело не в том, что я боюсь, но лишь в парадоксе данной фразы.
четверг, 7 июля 2016 г.
уже не больно и ты довольна
бежала сегодня на пробежке и орала на все поле:ОДИН ТВОЙ ТОТ ЖЕ ВЗГЛЯД. ОТДАЙ ЕГО МНЕ ВЕСЬ.
чувствовала себя как в фильме "одиночество бегуна на длинные дистанции".
а потом: КАРАВАНАМИ, ПАРОХОДАМИ. Я К ТЕБЕ ПРОРВУСЬ, МОН АМИ.
давно так не смеялась, с таким упоением не строила рожи.
среда, 6 июля 2016 г.
всякий раз ловлю оргазм
мне было так стыдно это осознавать в первый раз, когда увидела эту сцену, т.к. тогда было то время, когда я внушала себе, что ненавижу илью. но внешность и манеры этого мальчика и ильи слишком схожи, я была жутко возбуждена от этого. не знала, что делать, т.к. на протяжении всего фильма, меня преследовало чувство, что я, все то время, что делала вид, будто илья мне безразличен, обманывала саму себя.
была весна 2013-го года.
понедельник, 4 июля 2016 г.
<...> напротив, если дело идет о любви с первого взгляда, о красоте, какой ты еще не видел, ты просто не знаешь, как с ними быть; ЭТОМУ ничего похожего не предшествовало, у тебя нет для этого названия, нет чувства для ответа, ты просто беспредельно смущен, ослеплен, повергнут в слепое изумление, в идиотское тупоумие, не имеющее со счастьем уже, кажется, ничего общего…
И в каждом движении есть резинка, мешающая человеку сделать целиком то, что ему хочется. И вот этих резинок вдруг не стало. Или не стало только стесняющего чувства как бы от резинок?
Наверно, так уж точно различить это нельзя? «Например, у женщин чулки держатся на резинках. Вот в чем штука! — думал Моосбругер. — Они носят как амулет резинки, охватывающие бедро. Под юбками. Как кольца, которые малюют на фруктовых деревьях, чтобы черви не лезли вверх».
Он должен был делать свое дело один, а в таких случаях часто создается впечатление, что все ставят тебе палки в колеса!
<...> образован слиянием двух взглядов, революционного и контрреволюционного, то действия Наполеона никогда не были ни вполне революционны, ни вполне контрреволюционны, а отвечали всегда обоим взглядам, обоим принципам, обоим стремлениям, которые в нем-то и объединялись, и потому в своих действиях он неизменно бывал естествен, прост, широк, совершенно чужд судорожной резкости, всегда спокойно-мягок. Поэтому он никогда не плел мелких интриг… К сложной, медленной интриге склоняется небольшой аналитический ум, ум же синтетический, интуитивный каким-то гениально чудесным образом умудряется соединить средства, предоставляемые ему эпохой, так, чтобы быстро использовать их для своих целей».
Ей было жаль, что она всегда мучила Вальтера. Ей было всего пятнадцать лет, а она уже заметила, что способна мучить его. Стоило ей только решительно воскликнуть, что что-то на самом деле обстоит не так, как он утверждает, — и он уже вздрагивал, даже если то, что он сказал, было как нельзя более правильно! Она знала, что он страшился ее. Он страшился, что она может сойти с ума. Один раз это у него сорвалось с языка, он тут же поправился; но с тех пор она знала, что он об этом думает. Ей казалось это прекрасным. Ницше говорит: «Существует ли такая вещь, как пессимизм силы? Умственная склонность к жестокому, страшному, злому? Глубина аморального влечения? Потребность в ужасном, как в достойном враге?..» Такие слова, когда она ими думала, наполняли ее рот таким же мягким и сильным ощущением, как молоко, ей трудно было глотать.
Прежде всего он мысленно, в бдительном своем уме, тщательно отделял Венгрию, о которой он, будучи мудрым дипломатом, никогда не говорил, как никогда не говорят о сыне, начавшем самостоятельную жизнь против воли родителей, хотя и надеются, что ему еще придется туго; <...>.
<...> позднее мне вспомнилось, что сумасшедшие часто считают других сумасшедшими; <...>.
<...> ей представилась эта любовь такой же, какой была, на ее взгляд, современная музыка, — совершенно не удовлетворяющей, но полной волнующей инородности.
В любви и в коммерции, в науке и при прыжках в длину нужно сначала верить, а потом уже можно победить и достигнуть, так почему же должно быть иначе в жизни вообще?!
Влюблен был я тогда, в сущности, в свою любовь, в свое изменившееся состояние и меньше в женщину, которая для этого требовалась <...>.
<...> вымытые и умащенные язычники нравились ей всегда больше, но быть заодно с христианами означало жертву, <...>.
Отец, мать, опекун могут его одевать, кормить, предоставлять ему кров, как им заблагорассудится, могут наказывать и, по мнению Ганса Зеппа, губить вконец, лишь бы они не переступали далекой границы определенной статьи уголовного кодекса, защищающей ребенка разве что в духе защиты животных. Он принадлежит родителям, как раб — хозяину, и является в силу своей материальной зависимости собственностью, <...>.
— Человек без свойств, Р.Музиль
Подписаться на:
Сообщения (Atom)