вторник, 30 июня 2015 г.
воскресенье, 28 июня 2015 г.
о копии скульптуры "утро" кольбе как апогее павильона германии миса ван дер роэ на барселонской выставке 1929 года
Период Баухауза времен Людвига Миса ван дер Роэ знаменуется обращением к эстетической утопии. Он направил все усилия на возврат к идеям формообразования, очищенным от претензий на социальную активность. Все эти действия преследовали цель восстановления прежнего имиджа Баухауза, избавления его от крайне левых позывов. Также данную фазу можно охарактеризовать как следствие кризисных лет Веймарской республики.
Теперь концепция всего Баухауза определялась личным «стилем Миса». Последнему была свойственна технократическая утопия, базировавшаяся на идеалах неоплатонизма Фомы Аквинского в их первозданной версии. Дело в том, что Л. Мис ван дер Роэ, происходивший из католической семьи, сам всю жизнь оставался глубоко верующим. С годами он все более усугублял свои знания в сфере воссоединения духа и проекции его на объекты искусства, вдохновляясь теологическими трудами. Таким образом, с приходом кризисных лет Веймарской республики, в деятельность Баухауза вновь привносится сакральный аспект.
Мис ван дер Роэ опирается на идею, что существование субъекта (человека) само творит его сущность. Т.е., чем выше «творение», тем большего оно заслуживает. Это же касалось и среды его обитания. Сущность же телесного заключается в единстве формы и материи.
Влияние на формирование данной идеи оказали и измышления Аристотеля, естественно вытекающих из философии Ф. Аквинского. Он писал, что материя является пассивным субстратом, основой индивидуализации. Благодаря форме вещь может стать чем-то определенным. Форма (человека) не единственная причина сущности вещи, но также влияет из-за непосредственной индивидуализации самого себя. Каждый человек является отдельным видом, не похожим на другого. Чем совершеннее форма (внутренняя и внешняя), тем ближе существо к Богу. Душа обретает всю полноту лишь в единстве с телом, а корень ее свободы произрастает из разума.
На основе вышеизложенных теорий становится очевидным, что самоцелью архитектуры Баухауза теперь является слияние человека со средой его обитания, а строение (дом) теперь воспринимается как средство достижения индивидуализированных и субъективных таинств бытия. Главный постулат: не «как», а «что». Логика конструкции, взамен логики функции, теперь ставится на первый план.
Мис ван дер Роэ не имел профессионального образования, но воспринимал технику как часть современной культуры, прямой источник эстетики. Стремление к универсальной форме, ставилось в зависимость от всеобщих закономерностей конструкции. Гармония форм, отвлеченная от преходящего, отражала недоступную часть познания. Мир – считал он – можно сделать лучше через материализованные метафоры высшей истины и скрытый «надчеловеческий» порядок (архитектуру). Цель – раскрытие высшего смысла жизни, материалом же для ее осуществления является современная технология. Данная концепция полностью аргументировалась и основывалась на мировоззрениях Фомы Аквинского и имела под собой базу позитивного восприятия трансформации в сфере технологий тех лет.
Поэтической метафорой вышеописанных идей стал павильон Германии на Международной выставке в Барселоне (1929 год).
Метафора конструкции здесь связана с метафорой пространства – динамичного, направляемого в своем течении, не замкнутого, не изолированного от космической целостности внешнего пространства. Толчок «выражения духа через пространство», продемонстрированный здесь, соответствует идее Шпенглера, где чистое безграничное пространство воспринимается как прасимвол фаустовской западной души (соответствующая параллель прослеживается у Ф.Л. Райта и Э. Лисицкого). В павильоне точно отражены отношения плоскостей, формирующих пространство, конструктивные узлы, сопоставления цвета и фактуры материалов. Плоскую плиту покрытия постройки несут тонкие металлические опоры; стены, освобожденные от конструктивной функции, только расчленяют и организуют пространство. Они не образуют законченных объемов. Не замыкают пространство, а лишь направляют на непрерывное течение. Отсутствует четкая граница между внешним и внутренним пространством. Его ритмику организует равномерная сетка опор – тонких хромированных столбов крестообразного сечения. Выразительность позиции усилена контрастами материалов – облицовкой стен, стекла, гармонией цвета и сверкающей стали опор, строгих очертаний водоема с бронзовой скульптурой внутри него (Георг Кольбе).
На последней стоит остановиться отдельно, т.к. она имеет символическое значение. Девушка, погруженная в воду, знаменует собой человека, находящегося на определенной ступени развития. Архитектор же, подобно свету ослепительного солнца, с помощью изменения среды обитания, в которой человек находится, способен вывести его на новый уровень развития, добиться слияния его с тайным мироустройством и обрести самого себя .
В 1930-х гг. Мис и далее совершенствует свой стиль, который налаживается на всю архитектурную мысль Баухауза его заключительной фазы. Конструктивные и функциональные идеи, которые развивает в своих проектах и постройках Л. Миса ван дер Роэ в свою очередь приносят определенный эстетический эффект. Его создают четкий графический рисунок каркаса и стеклянные поверхности высотных домов, гибкая планировка малоэтажных зданий, отвечающая функциональному предназначению свободно соединенных друг с другом помещений. Форма теперь не следует функции, но функция следует форме, производится поиск архетипа формы как таковой.
08-09.06.15
вагоны метро - душераздирающие загоны для неудачников и студентов. впрочем, не одно ли и то же? безнадежно обманутые, разбухшие от тлетворной информации и наивных позывов.
размалеванные вдрызг бабы, мужики в положении и белых рубашках с рукавами доходящими до локтя, тросточками вместо ног - чей-то нелепый эксперимент.
выходя на улицу в восемь утра из инкубаторов-коробок, они расплываются по всем улицам города, захватив с собой целлофановою, кожаную или другую подобную им ношу, с целью продолжения своего существования.
я иду из поликлиники, где обитала двухсоткилограммовая туша в сине-фиолетовых переливах на глазах (то и дело плавно перевоплощалась в жабу) в помещении из серого советского кафеля. она с чувством полного участия принялась вспарывать мне две вены...
недоумеваю балконам по правой стороне, структуралистским зданиям - по левой. спертый воздух бьет в виски до тошноты.
четверг, 25 июня 2015 г.
25.05.15
я давно как ничего не чувствую. он не может меня удовлетворить наверное потому, что для мне самой это недопустимо. одна мысль о поглощении себя кем-то кажется отвратительной.
все вспоминаю прошедшие годы, былые вёсны и весну сейчас... я так глубоко несчастна, что даже на улицу боюсь выходить, т.к. знаю, что та свобода снаружи немыслима, восхитительна... и мне быть может никогда не сыскать ее вновь.
жизнь сейчас - это незыблемая трясина,которая вдобавок ко всему высасывает из меня все соки. теперь мне кажется, что с каждым днем я становлюсь старее на год. и я бы хотела вернуться, но не знаю куда. мне некуда идти... единственное, что греет мою душу - то, что через год я уеду отсюда(уж наверняка!). да хоть в мой новый дом - не все ли равно?! мне нужно начать все заново наедине с самой собой.
ранее я наивно думала, что смогу вынести эту несоразмерную по своим плечам ношу - ношу весом в лишнего человека. он притупляет во мне все живое, мое вдохновение... о нет, оно не утекает как сквозь пальцы вода, но спресовывается и не находит выхода.
я не хочу делить свой жизненный опыт или же духовные изыскания. иногда это выходит вынуждено, но после я себя непомерно корю за подобное малодушие. мне до́лжно подпитывать лишь свое естество, т.к. в противном случае оно начинает подавать свой истеричный рев.
такое солнце сейчас... скоро закат. тюль колышется плавно в потоках воздуха. я почти не слышу звуков его существования...хорошо
вторник, 23 июня 2015 г.
среда, 3 июня 2015 г.
метаморфозы
странные происшествия постоянно творятся с моей постелью... ее нельзя с уверенностью в голосе назвать кроватью, т.к. она представляет собой всего-навсего двухспальный матрас, высота которого равняется восемнадцати сантиметрам.
эти восемнадцать сантиметров (если брать с объективной точки зрения человека, который едва зайдя в комнату смотрит на них сверху вниз) ничтожно малы и несвойственны месту, где спит человек. дело в том, что мы всегда желаем взбираться на место своего отдыха. тем самым мы создаем в своем воображении иллюзию покоренной добычи. Мы завоевываем предмет приятного времяпрепровождения силой, движением.
то ли дело в моем случае - стоит лишь чуть заметно (как во время ходьбы) приподнять ногу.
что касается тех метаморфоз, за описание которых я бралась в самом начале и которые являются самоцелью данной записи: моя постель время от времени деформирует восемнадцать сантиметров своей высоты.
когда я читаю, лежа на ней, то изменения практически незаметны. однако стоит мне начать читать увлеченно - постель мгновенно приподнимается на десять-двенадцать сантиметров. она возвышается до своей предельной высоты в девяносто-сто десять сантиметров, когда я просматриваю фильмы и фото.
но есть и обратный цикл данных метаморфоз. когда я занимаюсь любовью, то постель более всего (если вычленять каждый процесс времяпрепровождения отдельно)сливается с полом. низменность моего состояния в эти моменты передает и постель, которая уничтожает восемнадцать сантиметров своей высоты.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)