я не умела любить. имея токсичных родителей, которые жили вместе только лишь с целью разрушить до конца жизни друг друга, у меня никогда не было фантазий по поводу того, чтобы любить, романтизировать этот процесс. отношения я представляла себе как взаимоприятное друг для друга молчание. когда ты пишешь что-то, работаешь в отдельных комнатах и можешь не разговаривать с другим человеком месяцами, так как только в этом состоянии возможно ощутить все те чувства, которые приписывают любви. поэтому, чтобы любовь не была исключительно невыносимой пыткой, я решила разбавить ее одержимостью секса. я хотела достичь того идеального результата, который у меня был в школе, когда исчезаешь на пару, а иногда и на десятки минут и думаешь только о наслаждении днями напролет.
после той ночи я несколько дней ходила с полузакрытыми глазами, плыла на полусогнутых, хотела, чтобы это состояние никогда не кончалось. не было и минуты, чтобы я не была возбуждена. должно быть, прохожие так же улавливали это по моей едва заметной ухмылке, сворачивали головы. я считала мужчин и женщин, которые, судя по взглядам, хотели со мной переспать. мне также хотелось их всех без исключения, несмотря на их возраст и даже одежду. несколько раз в день у меня были приступы оргазмических судорог по всему телу, несмотря на то, что я могла в это время просто идти по парку или сидеть на лекции. мне было изначально жаль илью, так как не было возможности удовлетворить человека, который фантазирует о сексе с аллигаторами или гигантскими жуками, людьми без конечностей или о групповом сексе с пятью-шестью мужчинами в подвале или с таким же количеством женщин в стеклянной оранжерее, утопающей в тропических растениях.
он любил свою любовь. никаких вещественных привязанностей. было глупо не понимать. несмотря на это, с начала октября в его голову стали лезть всякие непотребства, вроде того, что у нас будет двое детей и он будет в своем старческом кабинете говорить с ними о платоне. должно быть, он даже придумал им имена, но я прервала его до этого момента, так как мне не хотелось слышать нечто настолько отвратительное. дети и платон - есть ли что-то более жуткое? мне же всегда нравился аристотель, деньги. философские разговоры, а уж тем более дешевый треп мужчин, будто бы они пытаются опровергнуть свою ничтожность, для меня были чем-то вроде проявления слабости, интеллектуальной несостоятельности.
двадцать восьмого октября был очередной праздник, который отмечал истфак в прокуренном клубе где-то на немиге. я и наташа почему-то тоже оказались там в компании людей из параллельной группы. на троих они заказали графин водки без закуски и просто молча ее глушили. я курила и внимательно наблюдала за их лицами в те моменты, когда они хладнокровно закидывали в себя очередную рюмку с прозрачной жидкостью. прошло около часа, прежде чем там появилась лиза. я дала ей свой номер больше года назад. она выглядела как очень дорогая шлюха вроде марлен дитрих 26-го года. с какими-то объемными бусами на шее, с разбега выиграла бутылку шампанского танцуя на шесте или что-то вроде того (может, мне просто хочется так думать?), постоянно смеялась и говорила с кем-то. я стояла чуть в отдалении от нее в черном свитере и джинсах, с сигаретой в руке. конечно она сразу меня заметила. широкая улыбка сквозь клубы дыма, переходящая в счастливый смех. через мгновение она уже что-то щебетала мне на ухо. я смотрела на нее сверху вниз, затягиваясь с чуть заметной улыбкой.
/что-то про конкурс и ее трусики/
- правда? - я смеялась, не сводя с нее глаз, медленно протягивая руку в направлении ее юбки, нащупывая капроновые колготки в том месте, где должна была обнаружить трусики.
она на пару секунд замолчала.
- почему ты мне не позвонила?
улыбалась.
- обязательно сделай это.
через пару минут я ушла точно зная, что она никогда не решится на это при таком раскладе. было около четырех часов утра или что-то около того.
на афише у макдональдса на проспекте висела афиша "моно". я долго ее изучала, не могла поверить, что лучшая японская эмбиент-группа, которую я слушаю с две тысячи девятого года, может приехать в минск.
моно приезжали в беларусь.
следующие пару дней я слушала их полную дискографию. все казалось второстепенным по сравнению с этой музыкой, которая представала словно очень качественная симуляция эмоций после оргазма.
я не думала, что нам вновь нужно встречаться. некомфортно было представлять, что нужно говорить или ждать его, неумело выпроваживать после секса. кажется, все было ошибкой и ноги на шарнирах. то чувство окрыляющей возбужденности прошло.
в конце недели, после очередного дня, состоящего из десяти литров крепкого кофе сваренного в турке, я начала проваливаться в сон глубоко за полночь. звонок в дверь; слишком грубый. настя открыла ему дверь. прошел на кухню увешанную одеждой на многочисленных веревках. ужасное зрелище загнанного зверя без единой мысли в глазах. я не знала, что говорить в подобной ситуации. проклиная то, что настя, ясно понимая невменяемое состояние этого чудовища, впустила его. говорила, чтобы он убирался.
- пойми... просто хочу узнать, что между нами.
- ты все испортил.
попытки меня обнять, вдыхать запах моих волос. проклятья с моей стороны. ушел где-то спустя десять минут.
в тот момент я начала желать уничтожить его.
смешанные чувства.
отправила ему сообщение: "давай забудем все, что произошло этой ночью".
в один из дней кто-то звонил, говорил: "встретимся на нашем с тобой месте... ты ведь понимаешь, о каком месте я говорю?" "думаю, что да."
я вновь ничего не могла есть. мысли - легкие-легкие - все о том, что назад пути нет, что я всю жизнь буду жалеть; смотрела "лолу" фассбиндера в "ракете". все зрители ушли спустя двадцать минут после начала. в минске еще не было той значительной прослойки хипстеров, которые слушали мотораму и смотрели арт-хаусные фильмы. когда просмотренные по несколько раз фильмы шестидесятых годов уходили в солд-аут за несколько дней до показа. все было не таким важным. слушала ранние альбомы группы мумий тролль и почему-то хотела научиться делать минет, нон-стоп жгла палочки индийских благовоний - альтернативу пищи; Квартира в вечном кумаре.
накинула пальто, пошла к водопаду нарочно удлиняя свой путь, огибая его вместо того, чтобы пойти через мост. каждый шаг - приближение смерти. мои волосы не успели высохнуть. он ждал на противоположной стороне, нервно курил. жадно затягиваясь, я пыталась выровнять дыхание. во мраке я пробиралась к нему, не желая признавать, что это действительно происходит. хотелось сбежать или, хотя бы, чтобы кто-нибудь выскочил из кустов и пристрелил одинокой пулей прямо в висок.
шутила насчет того, что он пришел со своей сумочкой через плечо. меня почему-то это жутко выбесило, будто бы это меня заставили ее надеть на себя. отвратительно. он был готов сквозь землю провалиться. мой язвительный смех раздавался на весь парк.
пришли домой. кофе стыло в моей кружке. я не могла связать этап, когда вы пьете кофе и когда вы занимаетесь сексом воедино. мне просто хотелось сделать это без прелюдий и идиотского кофе. совершенно не была возбуждена. уставшая от своих фантазий, снотворного и голода, ничего не могло меня завести. что уж говорить о неопытном мальчике мечтавшем о тебе больше трех лет и у которого не было ни одного подходящего партнера, чтобы он научил его хоть каким-то базовым навыкам. все закончилось еще до того как началось. я была в бешенстве. мне не нравились ни поцелуи, ни тот факт, что мы использовали презервативы, которые купила я сама. классика, конечно же. начала кричать, чтобы убирался, бестолочь. он еще не успел отойти, когда я демонстративно начала менять наволочки и простыни, не забывая его проклинать все то время, что я доставала новое постельное белье. с минуту он стоял как вкопанный, не смея дышать.
- что смотришь? вали отсюда.
спустя несколько минут, изредка задерживая дыхание, будто бы решаясь что-то сказать, он наконец ушел.
очень громко смеялась, ясно понимая, что теперь уж точно его не отпущу и если так случится, что он откажется прийти в следующий раз, то обыщу весь город, буду кричать на каждой улице его имя, но найду его, заставлю идти со мной.
плохо спала. иногда пару часов за несколько дней. грезы - словно тонкая пленка - сливались с реальностью. мне снился секс с длинноволосым мальчиком на курс старше моего. в какой-то узкой и залитой светом раздевалке мы лежали между деревянными неокрашенными скамьями на полу. он очень пошло стонал. я была сверху. проснувшись к обеду написала ему, что хочу его трахнуть. так, что он охуеет. тут же согласился. очень мило и просто. к вечеру поняла, что больше его не хочу. придумала какую-то отговорку.
начиналась пара по педагогике, когда илья зашел в аудиторию, разговаривал с кем-то из своих друзей. впервые я увидела, чтобы он так мягко улыбался. илья в свою очередь постоянно ловил мой взгляд и таким образом создавалась иллюзия, что он смеется при контакте со мной. хотелось засушить его как лечебную траву, чтобы затем растереть между ладонями в мелкий порошок, чтобы после стряхивания на землю оставался запах его прокуренных длинных волос.
придя с пар к ночи, я написала "приходи". он не отвечал. пил со своим другом, который битый час уговаривал его не ехать ко мне, смешивая меня с грязью несмотря на то, что не был со мной знаком и ни разу не видел. попрощавшись с ним и дав клятву никуда не ехать, он тут же взял такси.
разговор не клеился. все наши телефонные звонки на девяносто пять процентов будут состоять из молчания. и у меня опять в голове был этот существенный разрыв между комнатой и кофе на кухне. не проще ли ему сразу идти в постель? зачем все эти маневры, после которых мне приходится что-то предпринимать? уже тогда понимала, что у такого человека как я никто не станет перехватывать инициативу. он и не пытался. в припадке веселости я выпила пару-тройку таблеток "сонмила" и запила кофе. через минут десять у меня стали закрываться глаза, несмотря на то, что мое сознание оставалось совершенно ясным и тело двигалось как обычно. я не могла остановить смех даже тогда, когда легла на кровать. я чувствовала дыхание, предвещающее направленность его поцелуев, но не была в состоянии этого наблюдать. его забавлял тот факт, что я в таком странном положении, говорил своим тихим голосом в полуулыбке на ухо. мне же было интересно: действительно ли с мужчинами женщины никогда не испытывают удовольствия? по этой же причине, гетеросексуальный секс мне казался чем-то несерьезным. а еще эти смехотворные члены... будто бы специально созданные как объект для дальнейшего унижения, некомфортного существования. из-за моего хронического неумения притворяться, я не могла стонать, когда не испытывала пропорционального этому удовольствия, симулировать оргазм и уж тем более потом говорить "мне так нравится секс с тобой. похоже, мы одновременно кончили" совсем неопытному человеку. или я достигаю оргазма несколько раз во всех мыслимых и немыслимых смыслах и ты делаешь куни на миллион из десяти или я сухо прокомментирую произошедшее вроде: "ты хоть книги почитай какие, что ли, если не умеешь".
- хочу тебя съесть - говорила я, оставляла огромные черные засосы на всю шею, покусывая и посасывая губы, проводя языком по их очертаниям, а потом ныряя в рот. мне нравилось это делать до онемения; хватать за волосы на затылке и тянуть их вниз, облизывать веки и слегка дуть на влажные ресницы, медленно проводить от мочки уха, по острым линиям очертаний лица до подбородка. я хотела проделать всевозможные трюки с каждой клеткой его тела, но мне нужны были доказательства того, что в нем кроется потенциал, который я ожидала увидеть с самого начала.
он спросил, кончила ли я. всласть посмеялась.
- может быть, я могу сделать это рукой?
- попробуй - я говорила.
курили в постели, открыв форточку, кутаясь в одеяло.
гетеросексуальный секс был баловством, которое мне начинало нравится. но была одна существенная разница - это отсутствие желания залезть в голову к человеку и узнать, сколько раз он кончил на самом деле, так как меня всегда мучил этот вопрос, когда я была с женщинами. всегда кажется, что большая часть их оргазмов мнимы, даже когда они занимаются сексом со своим полом. более девяноста девяти процентов людей не умеют качественно трахать других людей и это совершенно не зависит от пола, но лишь от недостаточного желания проникнуться этим процессом, понять, что это целая вселенная, где каждое отклонение на микроскопические доли градуса меняют характерность позы и степень удовольствия, где облизывание и посасывание пальцев на ногах - это искусство, от которого может сносить башку так, что человек станет биться в конвульсиях.
всю ночь я пыталась ликвидировать руку, обнимающую меня. он не сдавался и утром я все также спала на ней. приказывала завязать мне глаза (не смог сделать это достаточно плотно, поэтому пришлось сделать самой) и связать руки его ремнем (почему-то я думала об этом довольно продолжительное время). начал ласкать половые губы языком, прежде чем я выпалила довольно резко: "просто трахни меня". только в этот момент он понял, что находится здесь только из-за того, что мне хочется секса и ничего больше. приняли ванну вместе. ему было достаточно просто лежать, мне - драить свое тело всеми возможными и невозможными средствами, щетками, мочалками. ничего не получалось, когда он был рядом.
рахат-лукум, виноград, хурма, говяжья ветчина с кориандром, бородинский хлеб и горгонзола, кофе в несметных количествах. целовались до вечера лежа с головой под неокрашенным шерстяным шотландским пледом цвета топленого молока. бесчисленное количество раз подмяв его под себя, я подносила губы к его вискам, чтобы вырвать из своего тела, наконец, признание, но каждый раз прерывала в себе этот бессознательный порыв. про себя клялась, что никогда не опущусь до подобного.
- в шесть мне нужно быть в филармонии. играют концерт для органа и струнных карлсена.
как всегда красная помада. черный свитер под горло электризовал волосы, примешивая к этому вечернему тоскующему чувству отдаленный свет из коридора в комнату. будто бы в каком-то тоскливом детстве.
мне хотелось поскорее расстаться. он обещал, что проводит только до остановки метро. он обещал, что проводит только до автобусной остановки. он обещал не смотреть "так". прошел со мной почти весь путь, отпустив только в парке горького. я бросила ему "пока" не оглядываясь, поскорее скрываясь из виду, боковым зрением наблюдая как он машет рукой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий