о темном и светлом.

слова изрядно въевшиеся в черновые записи, остававшиеся там год-другой, продолжали дозревать, не успели огрубеть.

чувствовать смерть.

как в доме бабушки. 

за перегородкой чучело лисы заставляет обходить взглядом правую стену, перевернуться и искать спасение в зодиакальных созвездиях плаката чёрного цвета на кислотно-салатовом фоне противоположной стены. закрываю глаза, чтобы не видеть и этого, но миндалевидные бездонные прорези лисьей морды остаются во мне, там страх приберёг себе место.

это было первое откровение. в тот вечер я познала границы существования и истоки исчезновения. знала теперь, что значит слово "прекратить". мрак сгущался, и пропасть, бездонное ничто, заставляла лететь кубарем вниз. дыхание перехватило легкие. видение смерти теперь будет преследовать меня день ото дня всё чаще.

я думала, что мне только лишь шесть и, в случае моей естественной смерти и среднестатистической жизни, не стоит об этом думать ещё лет шестьдесят-семьдесят. но умерщвление моего тела, всего, что связано с сознанием, моим, субъективным, настолько потрясало, что поток мыслей нельзя было перекрыть - столь варварской казалась смерть, насильственное прекращение жизни. откладываемая, но заведомая несправедливость теперь казалась самим символом предательства. 

так я лежала часа три, сгущая и преобразуя краски. после, кажется, что это было уже после, те три часа представлялись погружением в ничто. сама пропасть, её образ, стала тождественна чистоте. 

мне был двадцать один год, когда белая ненавистная комната и постель моих родителей предстали западнёй без шансов на выход. отсюда тянется шлейф истоков сна, сплетенных тел давно влюбленных нас на поверхности. тысячу раз снилась смерть, но впервые она стала воплощением яви.

мой брат на кухне съёмной квартиры. арки и перегородки заставляют не видеть или же видеть вскользь, будто подглядывая, предвкушая приближение. и я никогда ещё не кричала так во сне, отклоняя тело с произвольно упавшей на стол головой. повсюду томило предчувствие смерти, которое грозило усугубить свое воздействие, если позволить себе сомневаться в его искренности. 

я проснулась задыхаясь от слёз, в полной уверенности, что таинство произошло и в данном измерении, где сны уходят на покой. лихорадочно нащупывала арки-прорези - связующие коридоры и холлы второго этажа, отыскивая пути к нужной комнате. тимофей поднялся, услышав мой голос, и я готова была увить свою нежность вокруг каждого волоса, вздыбленного прядью на его затылке.

просветление могло быть и светлым. теперь я знала это.  в противовес той комнате, лисьим прорезям вместо глаз, оно слилось с волнообразной текстурой белой комнаты моего брата, его заспанными глазами, полуоткрытым овалом удивлённого рта.