птицы повсюду. знаешь, илья, я неизбежно боюсь птиц. всё от фильма хичкока, на который ты не пришёл.
в ракету.
я не звала.
конец третьего курса.
вечерний ливень кончил в сумерках, расплескал живую плоть за пять минут до сеанса.
перейти улицу к ракете на нервных ногах, поджав сердце - стучит в глотке возможностью твоего прихода.
или наоборот.
добротная листва одурманит - мои алые губы растекутся лихорадкой, осматривая себя, джинсы скрученные трубочкой, просторный гольф в полоску, ботинки челси, ещё забытые и, потому, старомодные. ищу в проёмах дверей взгляд, ищу у кассиров взгляд, ищу тебя в темноте спутавшихся синтетических бархатных штор зала, утопленного чернотой в предполагаемые кресла. должен быть здесь.
или наоборот.
хочется ныть и слушать могильные песни. я ненавижу птиц с тех пор, илья.
может нет?
может я возненавидела их наутро после воробьиной ночи, водопада, выкуренной пачки сигарет в течение нескольких часов? весь бетонный участок возле был испещрён синими окурками собрания. я осмелилась проверить только через три дня. весь бетонный участок возле был испещрён моими не вырвавшимися криками: "я лгу, илья! давай разрушим друг друга. давай разрушим этот город. давай я убью себя здесь. только дьявол знает, как я этого хочу", твоими заполонившими небосвод гроз слезами в подставленные ладони.
утром, неся в руках минеральную воду, я видела съедаемого муравьями птенца. оргазмирующий вид приоткрытых век.
я ненавижу птиц с тех пор, илья.
может нет?
может это было позже, когда гуляла в шторм по опустевшей вечерней тропе, огибая слезу антоновского парка, когда птицы едва ли не вгрызались, горланя что-то, в мой череп когтями, а изо рта выветривалась сигарета? может нет, может да.
я возненавидела их в пять утра, разрываемая криками птицы у разобранной железной дороги. дальше - обрыв, партизанский проспект, рельсы в гуще. под всенощный аккомпанемент глотка впитала десять чашек кофе, десять чёрных сигарет - моя двухдневная пища.
я срываюсь в тишине благоухания кухонного розмарина, чтобы фиксировать для тебя звуки птицы возле заросших рельс, травы, не успевшей увлажниться, высматривая тебя на спуске у яблоневых деревьев в тумане. я хочу не верить в то, что ты там.
нет.
может, я возненавидела птиц в то утро, илья?
в ракету.
я не звала.
конец третьего курса.
вечерний ливень кончил в сумерках, расплескал живую плоть за пять минут до сеанса.
перейти улицу к ракете на нервных ногах, поджав сердце - стучит в глотке возможностью твоего прихода.
или наоборот.
добротная листва одурманит - мои алые губы растекутся лихорадкой, осматривая себя, джинсы скрученные трубочкой, просторный гольф в полоску, ботинки челси, ещё забытые и, потому, старомодные. ищу в проёмах дверей взгляд, ищу у кассиров взгляд, ищу тебя в темноте спутавшихся синтетических бархатных штор зала, утопленного чернотой в предполагаемые кресла. должен быть здесь.
или наоборот.
хочется ныть и слушать могильные песни. я ненавижу птиц с тех пор, илья.
может нет?
может я возненавидела их наутро после воробьиной ночи, водопада, выкуренной пачки сигарет в течение нескольких часов? весь бетонный участок возле был испещрён синими окурками собрания. я осмелилась проверить только через три дня. весь бетонный участок возле был испещрён моими не вырвавшимися криками: "я лгу, илья! давай разрушим друг друга. давай разрушим этот город. давай я убью себя здесь. только дьявол знает, как я этого хочу", твоими заполонившими небосвод гроз слезами в подставленные ладони.
утром, неся в руках минеральную воду, я видела съедаемого муравьями птенца. оргазмирующий вид приоткрытых век.
я ненавижу птиц с тех пор, илья.
может нет?
может это было позже, когда гуляла в шторм по опустевшей вечерней тропе, огибая слезу антоновского парка, когда птицы едва ли не вгрызались, горланя что-то, в мой череп когтями, а изо рта выветривалась сигарета? может нет, может да.
я возненавидела их в пять утра, разрываемая криками птицы у разобранной железной дороги. дальше - обрыв, партизанский проспект, рельсы в гуще. под всенощный аккомпанемент глотка впитала десять чашек кофе, десять чёрных сигарет - моя двухдневная пища.
я срываюсь в тишине благоухания кухонного розмарина, чтобы фиксировать для тебя звуки птицы возле заросших рельс, травы, не успевшей увлажниться, высматривая тебя на спуске у яблоневых деревьев в тумане. я хочу не верить в то, что ты там.
нет.
может, я возненавидела птиц в то утро, илья?
Комментариев нет:
Отправить комментарий