лебеда и демократия

сорняки по пояс, до того предела, пока хватает возможностей близоруких глаз. в большинстве своем американка - как у нас ее называют - или же цепкая трава, которая практически не имеет следов корней, уходящих в землю, будто бы она, подобно лианам, просто взбирается в невесомости все дальше и дальше. она, словно розги, вгрызается полосами в руки, пока не остаются  многочисленные и хаотично расположенные кровавые следы выше запястьев. все это на уровне пояса, так, что не видишь цель, вид растения, благодаря которому приходиться проводить этот первый день после проливных дождей здесь, на огромном участке, усеянном картофелем. но его не нужно видеть, лишь ощущать. иногда колорадские жуки и их личинки сигнализируют своим характерным запахом ее скорое приближение в тропической гуще травы. в большинстве же своем это происходит наощупь. несмотря на несравненную высоту американки, своим тонким стеблем она выдает себя с головой, не может и близко вступить в сравнение с мясистым телом картофеля, который по пластике схож с начинающим свой ход возбуждением члена. мне нравится думать, что это поле ни что иное как нечто усеянное тысячью возбужденных членов - одна из немногих причин моего вечного отрицания во время уговоров друзей по поводу моей гомосексуальности. на этом однородном полотне выбивается только лебеда, которая то тут, то там устремляет свои вершины где-то на метр выше общего уровня сорняков. и я догадываюсь наверняка, что значит это зрелище - корни чудовищ намеренно переплелись с картофелем. ликвидировать этого монстра значит подвергнуть риску жизнь картофеля. являясь демократом, я не унываю, не раздумывая вырываю злосчастное растение, пренебрегая многочисленными рисками, связанными с дальнейшим существованием картофеля. сегодня без социального пособия, малышки. и всем многодетным семьям можете намекнуть на то, что я вполне могу безвозмездно им предоставить лишь бочки с серной кислотой или унитаз со смывом - для самых маленьких. стерилизация, одним словом.  личинки колорадских жуков легко превращаются в слизь, когда оказываются между двух моих пальцев - зачем тратить керосин на подобных недосуществ? о картофеле - уж лучше не существовать вовсе, чем терпеть от полумер или полусуществования бок о бок с таким двухметровым сорняком. в моей жизни - все то же. всюду подобные нелепости и трусихи, которые рассказывают мне сказки, растянувшись поперек моей постели, но ничего не делают, лишь оставляют меня на едва заметном поводке, который нет-нет да и промелькнет на моей шее в словах с претензией о том, что я не посвятила ей ни одной заметки, не пишу полного ее имени и кто знает что еще. люди рассказывают моим мужьям, женщинам, мужчинам о том, что если бы не что-то, то они бы со всей (несуществующей) страстью окунулись со мной в скотскую связь. великое Что-то. они проговаривают все это без запинки, вместо того чтобы засунуть руку в мою вагину и как следует ублажить. они ждут неимоверных историй о себе, описанных в бесконечных заметках, но забывают простую истину, которую начали проговаривать день ото дня все мои десятилетние одноклассники и не закрывали свои рты до самого выпуска - "отсоси, потом проси". да, они все знают обо мне. знают о моих причудах и взбалмошности ровно столько, столько знают о том, что я десять из десяти в том, что касается секса с мужчиной ли, женщиной ли.  мне это нравится, конечно же. нравится то, что когда дело доходит до воспоминаний о моей преподавательской деятельности, то у собеседников живо возникает образ соблазнительницы старшеклассниц с прекрасной девственной грудью. в эти моменты я смеюсь громче других, пытаясь приглушить толику правды подобных историй. но лучше без них, без сорняков и воздействия. в идеале - без культивируемых растений. "коридон" андре жида когда-то сформировал мою идеологию в сфере рождения и людей в общем (если не говорить, что он оформил идеологию в принципе). вновь и вновь в моем сознании проносится нагнетающая вершина его размышлений о том, что возможно человек был создан не для продолжения рода, а как мимолетная вспышка, погибающая бесследно вместе с первым и единственном своим поколением. это вспышка ничто, лишь наличие смехотворного разума на поверхности безымянной планеты. нелепость, да и только. в этом и состоит демократия - в органичном завершении размножения. равенство стерильности, равенство быть свободным и без риска оказаться бок о бок с лебедой.