поза покойника.

 темнота. серебро фонаря колышется в прослойках туманной тюли, сеет слабую прозрачность, медленно втирает в кожу мозга желание не спать, писать всю ночь. я не могу.

тело пассивно стекает в жижу клёцки, сгустки неуловимы. простирается, вползая в каждую рельефность простынь. безмятежность созвучна позе - так человек сливается с природой, положив свои руки на грудь. чрезмерность. такова она, эта поза, в которой меня не раз заставали в постели рано утром, запрещали впредь сомкнуть в ней глаза. в другой комнате, в этом доме. 

чистота восприятия не даёт забыть. комната погружается в трясину покоя, когда руки улавливают слог, инстинктивно начинают защищать главный орган.

убаюкивая себя, я вспоминаю, что предначертано. предначертано родиться мёртвой. мать подписывает документы о том, что не возлагает ответственность за мою смерть на акушеров. я вижу это в пурпурно-голубых тонах. вижу, как мои остатки выкорчёвывают из промежности ножницами, рубцы от которых до сих пор живут на поверхности моего живота. едва заметные теперь, чётко прорисовывающиеся тогда. в другой комнате, в этом доме. в утробе я сама себя пыталась душить пуповиной, но не хватило "бури и натиска" - затея провалилась и меня вытащили безмолвной, с обмотанной пуповиной вокруг шеи. я молчала. молчала постоянно, пребывала во сне, не двигалась, когда едва научившись сидеть меня оставляли на четыре часа одну в комнате советского образца, с открытой рухлядью в шкафах. потом я научилась ползать. только назад. никогда не осмеливалась сделать это как-то иначе. стояла на своём.

поза покойника - завершение образа человека, не желавшего проснуться ещё до начала начал.

настанет утро. утро в другой комнате, в этом доме. я буду хотеть к тебе. не жить, но хотеть к тебе. выходить на холод, принимать щеками ползущие слёзы-крохи, продолжать стискивать губы, получать в ушах результат - так скулит побитая собака. так скулю я. ранним утром за кофе, поздним утром -  утопая в снегах дорог.