Новый Объективизм в архитектуре Веймарской республики

С первых дней существования Веймарской республики архитектура базировалась на двойной чувствительности, связанной с подавлением разрушительной войны и наличием мощного творческого потенциала революции. Интенсивный акт Ноябрьской революции  пробуждал в людях чувство участия, пьянящего энтузиазма, сломанных барьеров – теперь возможно все.  Консервативная линия архитектурной мысли стала выступать с верой в возможность построения жизнеутверждающих идеалов по законам искусства, в миссионерскую роль последнего. Данная линия опиралась на идеи сюрреализма, экспрессионизма и «импульсивной» органики. Из консервативного направления  образовался и его радикальный оппонент в лице Миса ван дер Роэ, Вальтера Гропиуса, которые ранее находились под влиянием первой линии. 

Тем не менее, после войны продолжает свое развитие и второе архитектурное направление, основанное на идеях новой вещественности. Вторая линия трансформировала утопию до неузнаваемости – теперь органический аспект трактуется как необходимость пустоты и недосказанности, выражаемых в четких линиях строений. Радикальное направление опиралось на идеи конструктивизма, функционализма, рационализма и супрематизма. На протяжении 1919-1925 гг. два вышеупомянутых управления борются с попеременным успехом между собой. 

Модель дома "Am Horn" на выставке Баухауза 1923 г. Арх. Г. Мухе, А. Мейер

Утопизм экспрессионизма с каждым годом существования Веймарской республики все более ограничивается Новым объективизмом. Окружающий мир постепенно приобретает тот вид, где гармония с природой переплетается с неистовой городской промышленной жизнью. Лозунг Людвига Миса ван дер Роэ «Меньше – значит больше» теперь звучит подобно призыву к организованной пустоте как символически активной форме.

Берлин, 1930 г., арх. Л. Хильберсаймер

На почве дадаизма и экспрессионизма складывается движение «Нового объективизма». Оно формирует общекультурные тенденции с акцентированием на потребностях «маленького человека» и лишении индивидуальности архитектурных построек. Также одной из важных черт данного направления была идея социал-реформизма. Новый объективизм в архитектуре понимается как чистота линий, где отсутствует резкий взрыв экспрессии. Плоские крыши и встраиваемые окна также способствовали общему эффекту подобных строений. 

Зигзаговая застройка, Франкфурт-на-Майне (1926-27), арх. Э. Май

Веймарская республика вначале 1920-х гг. стала  менять свои культурные ориентиры. Вслед за уходом безысходности и смятения, экспрессионизм теряет почву под ногами, а на его место приходит практицизм. Необходимость дешевых зданий, решения в краткие сроки жилищного дефицита, а также недостаток чувства гармонии после Первой мировой войны – все это стало благодатной почвой для развития идей рационализма. 

Большое внимание в этой отрасли также уделялось дизайну интерьера – его тотальной минимизации. Возник даже термин – «стерильная архитектура», который понимался как среда, где человеческое существо будто стерто из памяти. 

Несмотря на разительную разницу между строениями экспрессионизма и Нового объективизма, последнее органично отвечало тем требованиям первого, которые были предъявлены сразу же после Первой мировой войны – «Света! Воздуха! Солнца!».  Таким образом, невыполнимость данной цели экспрессионистскими методами активировала архитекторов на путь поиска другого выхода из кризисной ситуации. Органика и элементы готической архитектуры не отвечали требованиям современности и задачам, которые необходимо было разрешить в кратчайшие сроки. 

Архитектурная мысль Веймарской республики зеркально повторяет те социальные тенденции, которые были свойственны стране в целом. Здесь также ясно можно обозначить кризисные годы (возврат к экспрессивным веяниям, которые к началу Первой мировой войны начали уже сходить на нет), через которые начинают постепенно произрастать явные признаки стабилизации (окончательное утверждение функционализма как главенствующая идея в архитектурной мысли), вновь сменяемые кризисными годами.