в субботу у меня вновь был приступ панической атаки. ситуация усугублялась тем, что я шла по улице и пришлось в таком состоянии (подавлять крики, кусая руку) прошагать целый час, пока наконец не оказалась в своей квартире. порой, останавливаясь в полном оцепенении, или же не сдерживая слезных воплей, мне было сложно определить ту грань, которую дозволено перешагивать в подобных состояниях лишь в уединении. зашла в гум, попыталась в уборной найти что-нибудь, на чем можно повеситься, но это не увенчалось успехом...

примерно через пол часа после прихода домой, маман показалась в дверном проеме. по прошествии мгновенья она уже сидела на кровати. затем, в глубине складок одеяла, на ощупь нашла меня. с небывалой силой сорвала с меня покров, который я в исступлении сжимала в руках... тут же, оказавшись в её объятьях, она положила мою голову на свою грудь, нашептывая "моя ангелиша". о, как давно я не слышала этой вариации моего имени из ее уст! лет десять... только теперь я поняла, что именно этого слова я ждала всё это время.

мои причитания о том, что ничего не будет, с этим нужно немедленно покончить, ибо мои приступы все более неуправляемы и через год или два я вовсе потеряю рассудок - все это маман подавляла звуками своего властного голоса, которому было невозможно прекословить. в нем были абсолютно противоположные интонации, сочетавшие различные тона, в которых слышался и приказ, и уверенность в вечной незыблемой жизни, и обволакивающая все вокруг нежность. лишь сегодня я вышла из той стадии опьянения, полной обезоруженности и молчаливого подчинения, которую она неосознанно навязала в те часы субботнего вечера...