Она

Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков. Ее душа открыта жадно Лишь медной музыке стиха, Пред жизнью, дольней и отрадной, Высокомерна и глуха. Неслышный и неторопливый, Так странно плавен шаг ее, Назвать нельзя ее красивой, Но в ней всё счастие мое. Когда я жажду своеволий И смел и горд — я к ней иду Учиться мудрой сладкой боли В ее истоме и бреду. Она светла в часы томлений И держит молнии в руке, И четки сны ее, как тени На райском огненном песке. Почему то я иногда вспоминаю этот стих. Когда приезжаю домой и встречаю рассветы уже в легкой агонии, когда напиваюсь со своими друзьями на новой квартире, когда заканчиваю делать ремонт, когда засиживаюсь у кого-то до утра, когда Вика пишет тайком на моем айпэде любовные признания в заметках... И в данный момент тоже самое. Всегда меня захлестывают рыдания. Люба и Антеро каким-то странным образом переплелись в моих воспоминаниях. Теперь я снова здесь, но предчувствие, что теперь все не будет как раньше. Все сильнее. Теперь я не буду ждать