ночь стенаний.

стоит февраль. постановочный фонарь в постановочной раме окна каплет на столик и телевизор, сползает на ковёр, вплетаясь в его узор, медлит добраться до разложенного дивана, где моё лицо, растрёпанные волосы, скелет, обрамлённый синей кожей, твоё счастливое лицо в профиль. ты всегда источаешь лучи счастья после; улыбаясь едва заметной улыбкой. но я вижу приглушённый свет твоих глаз, в которых влага преступает к самой границе век, туда, где берут начало завитые смоляные ресницы. если бы можно было озвучить эту послеоргазменную улыбку, то ты бы издавал напевающее «хм-хм... хм-хм...». более я ничего не могу наложить на эту мучную улыбку. она так сладка на вид, что хочется в упоении съесть твои веки, высосать глаза, губы, язык. иногда ты произносишь перед началом выхода на сцену своей улыбки «где я?» или «что это было?» чаще всего ты просто молчишь, тонешь в скрещении наших рук и ног, сквозь молчание и лицезрение четырёхметрового потолка вторгается голос кухонных часов. тебе нравится наложение моих ног на твои. с первой же ночи ты распознал в этом знак моего собственничества. я наблюдаю и неустанно хочу тебя. всегда. с первых мгновений, когда услышала твой голос, перед тем как увидеть.

я открываю в себе творца. творца невиданных сексуальных преимуществ, которые источаю в своих движениях. это фундамент моего естества. жизнь моя легче остальных только оттого, что я имею смелость в этом признаться. признаться в простоте своего происхождения. мне ничего не нужно, кроме творчества и моих способностей, которые я хочу воплощать лишь в слиянии с тобой. это бездонный колодец, который никому не даст себя осушить. осознание факта вселяет спокойствие — наслаждение будет бесконечным. мы только начинаем. я хочу тебя. всегда.

наши руки не находят, блуждают по заснеженным скатертям, выдвижным полкам, сумкам, шкафчикам. я сокрушаюсь о невозможности потери всякий раз, как открываю очередной тайник комнаты. через неделю я найду злополучный презерватив в кармане своей сумки, но сейчас просто не могу поверить в пустоту полок и карманов.

до открытия магазинов пять часов. вожделение камнем сдавливает мозг, пульсирует. ты не такой как я - говоришь, что «будем ждать».

цепляю носком сапог и выхожу по ту сторону зелёной двери. ты смотришь мне вслед. взгляд благословляет доски пола, по которому мне суждено отбивать звуки уходящих шагов. нащупываю наушники — «ангелы» в исполнении би-2 заставляют мои уши съёживаться в водовороте децибел, ещё более усилив тем самым моё возбуждение. пересекая дворик, утоплю свои ноги по голень в снег.

магазин успеет открыться за две минуты до того, как я порывисто открою его двери. в лихорадке буду блуждать меж прикассовых полок, находить единственную пачку, вмещающую двенадцать презервативов, хватать сетку яблок и чёрное собрание.

хорошо бежать в магазин,

хорошо окунаться в тёплый воздух квартиры

переводя дух,

прерывая головокружение от недавней сигареты,

утопая в желании, набрасываясь и раздевая тебя,

обхватывая твои губы в объятья своих,

стиснув твое тело,

сжав волосы на затылке в кулак.