панихида по любви к антеро. больше никаких знакомых и гостей. теперь мое сердце будет откликаться только на её письма.

люба

в доме тепло, маман с бабушкой и папа ведут размеренный разговор, который пробираясь через строки достоевского, переплетаясь с отзвуками граммофонного леонида утесова, исчезает в полутьме. доносится запах готовящихся булок. на первый этаж спускается тимофей, что сопровождается рьяными шутками этой странно милой и наивной троицы. через двадцать минут ныряешь с разбега в ледяной бассейн уже в предвкушении, что в комнате отдыха ждет чай с самовара (папа делает его необычайно вкусным, смешивая сушеные травы и плоды с секретными ингредиентами) и малиновое варенье. засыпаешь на кружевных подушкам с предвкушением завтрашнего дня, который оказывается выходным. с нижнего этажа все ещё доносятся мотивы утесова

было жутко скучно. весь день как в тумане. я уже и летать пробовала, захватывая в это увлекательное действие своих одногруппников и греться в шерстяных варежках - ничего не помогает. лудич, опоясанный моим шарфом угадал на счет того, что я после учебы хочу жить в финляндии. как он узнал? боюсь наступления ночей - становится жутко холодно и никакая одежда не помогает. что я буду делать завтра, когда оля уедет домой? нет, так больше продолжаться не может

сплин/волна

вестимо, жажда насобирать в субботу кленовых листьев в парке под аккомпанемент солнечной погоды и сделать из них гирлянду, повесив над греческой тарелкой с изображением ахиллеса, возобладает над моим здравым рассудком

сегодня после третьей пары вика не отпускала моих рук. я сидела у нее на коленях, в то время как она жадно вдыхала запах моих духов, щекотя при этом мою шею и издавая еле слышные стоны. исступленно извинилась на замечание о том, что мне чересчур приятны ее действия

мой тумблер такой милый. не знаю как так получилось, что он совершенно расходиться с моим реальным "я". наверное, это все из-за того, что он посвящён тебе. ведь у меня совершенно нет никаких талантов, чтобы возблагодарить тебя как-то по-другому. вот уже тритий год я неустанно сокрушаюсь в истерики со словами: "что же я наделала?"

как так получилось, что вся поэзия посвящена моим чувствам к тебе?

ее звали марго. губы, обрамленные необычайной насыщенностью, которая бывает только у француженок. она много курила. наркотики были её вторым "я". нервно обрезая волосы, кричала: "я помешана! посмотрите, ведь это так!" безумно влюбленная в меня, видела сны, не познавших удовольствия, монахинь. и все бы хорошо, и ночные разговоры, и трепетные признания, но только она все так же продолжала кричать: "я помешана! посмотрите, ведь это так!" в один из многих, так разрушающих сущность человека, день, уже с утра её ждала в свою обитель психиатрическая клиника... губы и глаза эдит пиаф, участь сумасшедшей 

мне ничего не остается кроме как любить тебя

несколько строк из творчества эдит сёдергран заставляют поверить в неизгладимую гениальность финской поэзии прошлого века

тимофей обещал передать мне каштанов, сказал, что упакует их в жестяной коробке с под рафаэлло. маман говорит, что у него все больше проявляются мои наклонности - начал замораживать в формочках для льда полевые цветы

"в грузии мы жили у одного парня, так он временами просто включал шум поезда, да и просто был помешан. знаешь, ангелина, он мне так напоминал тебя"

сидеть на резиновых сапогах, курить и спорить о том, какую музыку слушал иисус. я все еще помню, и не надо на меня так смотреть, пытаясь отыскать какие-то чувства к себе только из-за того, что твой рост метр восемьдесят шесть

как бы я отреагировала на твой альбом с фотокарточками теперь?

роуз клаудс оф холокост, твой рисунок моего голубого носка и я снова тебя люблю

по мне так такие дни как этот одни из самых счастливых в моей жизни. осень на улице и в леденящей измороси, у людей в глазах туман, а ты ничего сегодня не ел, не спал... 

странное ощущение совершенной неосознанности действий настоящего. хочу добраться до кровати, но ног как-будто нет

странно, что я вот уже три часа кряду перевожу текст по английскому на тему "археология", а он всё никак не хочет заканчиваться. хотелось бы и по тациту что-нибудь почитать ещё и, наконец-таки, закончить смотреть апофеозную картину о нибелунгах. уже видела пару видений, но ещё не теряю голову полностью, так что следует продолжать. как-будто видела сегодня ричи эдвардса около рынка в своей любимой черной шляпе с широкими полями. из ушей исчезли серьги

сейчас мне нужна ВИКА и пачка собрания, но у нее ночная смена. так уж получилось, что гиппо отнимает у меня все самое дорогое - деньги, например, так теперь ещё и вика. не с кем даже выпить водки - оли тоже нет

знаешь, в шестнадцать мне было жутко интересно буду ли я похожа на тебя, дожив до того же возраста, в каком застала тебя. такая же 

ты не боишься, что я все-таки могу догадаться кто посещает мой блог с айфона из беларуси, если двумя неделями ранее у меня все посетители только и были что из немцев и россиян? 

хммм

опять эта погода, когда не хочется жить, но жаждешь вскрывать вены друг другу

хочется сигарет, но под боком нет тебя, чтобы затянуться один разок

антеро, я тебя люблю

приехала маман. я ее не узнала, когда она вышла из переулка в свитере тончайшего мохера, похудевшую и замшевом пиджаке цвета раздавленного винограда. начала рассказывать о том, что в гостях папины друзья, которые сказали, что возьмут меня на работу в филиал одного из них в токио. говорила о анекдотах с ларисой долиной\ совместных дебошах. до безе пешком... это самое скверное место на земле. когда проходили первомайскую мама пообещала дать нужную сумму, чтобы я жила именно на этой улице. ты отчего-то написал мне про великолепные камеи. по пути в гиппо, читала отрывки из дневника. купили дор блю и швейцарский шоколад - что ещё нужно для счастья? пили коньяк с какими-то дорогими московскими конфетами. сегодня будет жутко насыщенный день

я люблю тебя

Швейцарский шоколад по утрам и кофе в турке. Все- таки легкий дымок единственного воспоминания лучше, чем тысячи восхитительных фото. Необыкновенно дождливая погода, идешь по первомайской и ты как будто не здесь, а во втором классе по классу фортепьяно, в подсознание врезается мотивы Баха, смешанные с Брамсом. идешь через парк агинского по шороху огромного скопления кленовых листьев на занятия, в предвкушении встречи с детсткими друзьями, которые прекрасно играют на черном рояле в полутьме, которая окрашивается меланхолично желтым цветом листьев за огромным окном

ночью, облокотясь на викино мягкое плечо и ощущая легкое щекотание её кудрявых волос о мое ухо, мы на одном дыхании смотрели "яркую звезду". я тебя люблю

НОЧНОЙ ДОЖДЬ

То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день.

И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране
О близости любви моей,

О том, что лето миновало,
Что жизнь тревожна и светла,
И как ты ни жила, но мало,
Так мало на земле жила.

Как слёзы, капли дождевые
Светились на лице твоём,
А я ещё не знал, какие
Безумства мы переживём.

Я голос твой далёкий слышу,
Друг другу нам нельзя помочь,
И дождь всю ночь стучит о крышу,
Как и тогда стучал всю ночь.

тысячи "хэй, ангелина, клевое платье" и единственное "ты прекрасно одеваешься". я вчера была жутко тронута. особенно, когда на выходе около вешалки ты с завистью смотрел на мои итальянские лоферы, тогда я поняла, что не одна теперь до беспамятства буду любить их. обещал найти что-нибудь моего размера и осуществить справедливый обмен. мы как-будто знаем друг друга вечность. когда рвался взять на память обертки съеденных конфет напомнил любовь всей моей жизни. жаль, что мое состояние настолько плачевно, что никто не может привлечь хоть на унцию так, как меня тенет к тебе, антеро

сегодня наступила осень. мне нашептал это на ухо туман, когда проходила около свислочи и сырой ветер, пробиравшийся под ключицы. в четыре часа пополудни ты согласился погостить у меня на следующей неделе. был растерянный и сконфуженный голос. я не знаю зачем сделала это

рассветы - время, когда мне хочется пустить пулю в лоб или целовать твои руки. в сущности, одно и тоже

сегодня на первой паре совершенно укуренная судорожно искала вход вконтактик, чтобы признаться тебе в любви. наконец-таки я решилась, пусть и в таком состоянии. но я забыла пароли и если бы кунаш мне вовремя не подставил плечо со словами: "дура, ты совсем укуренная", то я бы свалилась в обморок или случился приступ на нервной почве.
я тебя люблю

я соглашусь на любую ложь, только, пожалуйста, приходи. помнишь, как тогда?

помню вид финского залива в детстве, как мне сказали, что на другом берегу финляндия... тогда у меня бешено забилось сердце, как-будто уже тогда, заведомо зная, что будет через четыре-пять лет

я люблю тебя и никогда не будет иначе. люблюблюблюблюблюблюблюблюблю

отпросившись, из-за высокой температуры с двух занятий по истории россии и украины, дома я насладилась "ненасытимостью" станислава игнация виткевича и самобытным малиновым вареньем, которое приготовила мне матушка, отправляя в минск

на подворье старого замка

 в подвале старого замка аннушка постаралась изобразить меня эдакой шизофренической психопроекцией

 Борисоглебовская церковь

вид с самой удобной лавочки на свете

в пивном ресторане мы насладились обществом назойливой, но чересчур милой официантки и американо, которым можно было убить наповал гнедого жеребца

 Бригитский костел

новый замок

                                            

кофейня-кондитерская основанная в 1795 году, в коей было решено отзавтракать

Гродно не похож ни на один из тех городов, в которых мне удалось побывать

как будто попадаешь в игрушечный мир \только что отреконструированные здания еще пуще усугубляют этот эффект\: люди кажутся сонными и состоящими из воска, на улицах нет ни пылинки,  магазины открываются только в десять, все дышит пассивной наигранностью.

раскрасневшаяся, после танцев вприпрыжку под средневековую музыку на центральной площади

побывав в субботу вечером на blackmail и вдоволь усладившись от осознания того, что солист на сцене, из-за которого туда все пришли, мой знакомый, я быстрым шагом спешила домой. карты гродно были распечатаны, маршрут тщательно подобран и мы (я, оля и аня) отправились на поезд, который отходил едва ли не в полночь. 

т.к. комфортабельных мест не осталось, пришлось все семь с лишним часов страдать от неудобных скрюченных положений и дикого холода. я не могла спать,  сарт и камю вызывали ещё большее нервное расстройство, а созерцание моих мирно спящих подруг приводило в пучину отчаянья. но потом я все-таки заставила сама себя уснуть, решив, что это единственный способ согреться. проснувшись, воздух рассвета уже проникнул в вагон и это обстоятельство осчастливило меня до такой степени, что я не смогла сдержать улыбки.